Универсальный многослов

Или вот еще – по картинам. Они ведь нагляднее. Все знают картину Репина «Иван Грозный убивает своего сына». Однако большинство историков убеждены: Грозный избил своего сына Ивана, и тот умер лишь через десять дней после этого. Десять дней отец ждал: умрет избитый им сын или выживет? Можно ли после такого не сойти с ума? Но мы об этом не думаем: картина Репина – вот самый главный для нас документ эпохи. А то, что между написанием картины и собственно убийством прошло 300 лет, – детали…

Для подавляющего большинства людей легенда – вот правда истории.

Историки склоняются к тому, что Сальери не убивал Моцарта. Приводят этому «факту» доказательства. Но после Пушкина, пьесы Шеффера и снятого по ней фильма Формана это мало кого волнует. Легенда стала правдой истории.

Если правда истории – это легенды, то мы имеем дело не с живыми людьми, а с героями легенд – с образами, если угодно – с символами.

Причем, если это положительный символ, мы не обращаем внимания на те гадости, которые он сделал. Если отрицательный – не помним хорошего.

Сейчас мало кто знает, что знаменитый «народный автомобиль» «фольксваген» был внедрен благодаря Адольфу Гитлеру, которому понравилась идея инженера-самоучки Фердинанда Порше.

Кто сейчас вспомнит, что Петр III – муж Екатерины Великой, уничтоженный ею, – за недолгое свое правление успел закрыть Тайную канцелярию, которая возродилась лишь при Бенкендорфе? Петр, по сути, на десятки лет истребил институт доносительства в России. Но история писалась победителями, то есть действительно великой Екатериной, и Петр остался в этой самой истории сумасшедшим, неприятным, совершенно пустым человеком.

Поскольку история – это легенды, то их просто необходимо использовать любым правителям для каких-нибудь своих нужд. Ничто так не помогает правителям, как адаптированная под их нужды несчастная бессловесная история.

И самое последнее. Не мои слова. Слова политика и философа Александра Николаевича Яковлева. Я знаю, что к этому человеку относятся по-разному (я лично с огромным уважением), но дело не в этом. Как бы к нему ни относиться – эти его слова безусловны и очень важны: « У истории судей нет ».

VII. Идеология

Что такое идеология?

Если дословно: «учение об идеях».

Учение? Об идеях?!!

Да. Именно так.

Откуда взялось это понятие?

Из Греции. Греки взяли и сложили два слова: logos (учение) и idea (идея).

Что получилось?

То-то же.

Поначалу идеология действительно была наукой. Впервые слово это ввел в обиход француз Антуан де Траси, который занимался тем, что изучал, какие идеи владели миром раньше и теперь, ему было интересно понять, как вообще возникают новые идеи.

Де Траси даже создал организацию, объединяющую идеологов, то есть – повторю – ученых, желающих изучать рождение и жизнь идей. В эту организацию был принят Наполеон.

Вот с Наполеона-то и началось современное понимание идеологии.

Как водится у императоров, Наполеон с идеологами быстро поссорился и начал произносить это слово иронично: мол, это как бы ученые, которые до добра не доведут, они, идеологи, все двигают политиков, но все не туда, куда надо. Идеологи в ответ, разумеется, начали критиковать Бонапарта: мол, не те у него мысли рождаются, не так рождаются, и вообще он идет неизвестно куда. Так с помощью одного из крупнейших политиков XIX века идеология накрепко слилась с политикой.

Однако если мы посмотрим словарь Брокгауза и Ефрона (издан в Санкт-Петербурге в 1907 году), то там еще дается такое основное определение идеологии: «Идеология – учение об идеях, наука о познании». И лишь во-вторых: «Идеология – теория какого-либо социального, экономического или политического явления».

О том, что такое есть идеология сегодня, бесконечно спорят и политики, и ученые, и все кому не лень.

Мне лично ближе всего взгляд на идеологию Макса Вебера. Знаменитый философ, социолог, историк считал идеология – это вера.

Если, предположим, человек верит в абсолютную ценность человеческой жизни, в то, что государство должно строить отношения с человеком только на договорной основе, – значит, это сторонник либеральной идеологии. Верит в то, что государственная власть не нужна и что приход такой «негосударственной» жизни возможен только революционным путем, – последователь идеологии анархизма. Верит в то, что глобализация – плохо, а антиглобализация – хорошо, значит, антиглобалист.