Универсальный принцип

Общественный обвинитель, раздавленный сообщением, чуть сполз с лавки. В беспомощном ожидании Константин Ипатьевич провёл 3 часа 42 минуты. Наконец ему позволили потянуть ручку массивной двери, чтобы душный полумрак кабинета заглотил и его тучную фигуру. При появлении Общественного обвинителя коротенький человек выскочил из кожаного кресла и направился к сервировочному столику у окна. Наполнив стакан водой, Министр Дудкин обернулся к гостю:

– Садитесь.

Константин Ипатьевич виновато сел на край стула и поставил портфель у ног. Министр, запрокинув голову, осушил стакан и, взяв из вазы румяное яблоко, вернулся в кресло.

– Ну-с, – Дудкин с хрустом надкусил яблоко, и сок показался в уголках его губ. – Докладывайте!

– Осуждённая, Макарова Анастасия Поликарповна, порядковый номер АААПРД-12003967, сегодня утром была казнена на электрическом стуле в зале Наказаний Городского суда №1, – прерывающимся голосом сообщил Общественный обвинитель.

– Это я и без вас знаю, – сквозь чавканье произнёс Министр Дудкин. – Задача перед вами стояла наипростейшая – Осуждёная должна была понести трудовое наказание в закрытых Домах покаяния строго режима, верно?

– Верно, – обессилено прошептал Общественный обвинитель.

– Громче!

– Верно!

– А почему тогда Осуждённую казнили? Вы что не понимаете – нам рабочих рук не хватает!

– М-м-может быть, стоит т-т-тогда вообще от-т-тменить казнь? – дрожащим голосом произнёс Константин Ипатьевич.

– Что? – Министр выплюнул свой вопрос вместе с яблочными ошмётками. – А устрашать народонаселение как будем? Вас в пугало нарядим и колядовать пойдём?! Что за вопиющая непредусмотрительность! Вы – Обвинитель?

– Да, – послышалось изо рта, обрамлённого трясущимися губами.

– Так и обвиняйте… На здоровье… Что вы лезете не в своё дело! Ваша задача заключалась в том, чтобы в последнюю минуту даровать Осуждённой жизнь! Великодушнейший жест… Принцип снисходительности в действии! А вы что?

– Так кто ж знал-то, что этот Защитник признание состряпает, и она его подпишет, – голос Константина Ипатьевича креп по мере выдвижения аргументов. – Я даже подумать не мог, что смерть ей милее, чем жизнь (пусть и в неволе…), чем работа на благо народа и…

– Подумать он не мог! Надо же! – перебил его Дудкин, отшвырнул огрызок в корзину для мусора и промахнулся. Обглоданная сердцевина яблока печально закатилась под книжный шкаф. – А с этим Карлом Фридриховичем мы непременно разберёмся… Он по другой линии идёт. Подрывник устоев… Имеет непосредственное отношение к революционному старт-апу… Как оно там называется?.. «Лав ми тэндар!» О! Умник! А начинал вполне прилично… Защищал в соответствии с нормами! Жаль, жаль… Знали бы это наши предки из Доцифрового периода, всех бы пленников – вон! К чертям!

– Если позволите, – ласково заговорил Обвинитель, – я поправочку внесу… Карл Фридрихович не из рода пленных… Он позже… Гораздо! Какая-то его прапра… в общем не понятно в каком колене бабка… Так вот… Она в своё время на обучение выезжала и сынишку оттуда с собой привезла. Так и начался род Кляйн-Чулковых…

– А-а-а… Это даже интереснее… А откуда эта информация? Надёжные источники?

– Да-да, не беспокойтесь, если нужны подробности, я вам одного клерка пришлю, он в нашем Ведомстве работает, под моим, так сказать, началом… Очень толковый парень. Знает очень многое и многих, – Обвинитель сделал многозначительную паузу и впервые за весь разговор посмотрел собеседнику в глаза. – И, если что-то ещё надо, непременно раздобудет сведения.

– Занятно, что ж… Интересные у вас там клерки. Значит ещё потрудитесь на нашей ниве. Попроповедуете Принцип снисходительности, да и прочувствуете его действие на себе… Ведь он же прямо сейчас начинает работать… Чувствуете? – Министр смёл со стола уже приготовленное для подписания заявление, аккуратно порвал его и сложил обрывки в ящик стола. Константин Ипатьевич медленно выдохнул, глаза его увлажнились, и он опустил взгляд на колени, где покоились его ладони с дрожащими пальцами. – Но премию вы не получите. Ни сейчас, ни в ближайшие два года. А зарплата ваша за шесть месяцев плюс продовольственные квоты вместе с талонами будут отчислены в казну. Мы же должны хоть как-то снизить потери, которые необратимо понесём, лишившись рабочих рук… Рук, – Министр Дудкин поднял в воздух указательный палец, – на которые так рассчитывали!

– Да-да, это, безусловно, наивернейшее решение. Правильное и очень мудрое! – взволнованно проговорил Общественный обвинитель. Хозяин кабинета снова выскочил из своего кресла и, мучимый жаждой, направился к столику с графином. Осушив два стакана воды, он повернулся к своему гостю:

– Может быть, вы чего-нибудь желаете? Воды? Яблок? Как же я забыл вам сразу предложить…

Общественный обвинитель отчаянно желал воды, но, боясь создать дополнительные хлопоты, вежливо отказался.

– И ещё вопрос, – начал Министр, направляясь к своему креслу. В глазах Константина Ипатьевича промелькнула тревога. – Коль уж наш информатор даёт нам ложные сведения, хотелось бы… м-м-м… сверить данные… Я о Кляйн-Чулкове.