Универсариум

А за ними чудо! Чудо в белом халате. И лицевой маске.

Она осветила меня сиянием своих больших голубых глаз. Которые, поймав меня в фокус, весело прищурились. Ах ты ж, твою мать, ты даже в маске невероятно красива!

Я радостно улыбнулся ей.

– Проходите, – сказала мне Полина, а плотной женщине учтиво повелела подождать одну минуту.

Я нырнул в ее кабинет.

Она закрыла за собой дверь и спустила маску на подбородок, собираясь что-то сказать. Но я, увидев ее пухловатые губы, тут же их поцеловал.

– И тебе привет, – хихикнула она. – Нанял частного детектива, чтобы тот проверил все больницы?

– Нет. У меня здесь лежит… друг. Я случайно тебя нашел.

– Рада тебя видеть.

Я промолчал. Просто смотрел на нее влюбленными глазами.

– К сожалению, мне надо работать…

– Пойдем со мной на свидание, – набросился я. – Сегодня. Пойдем.

– Я не хожу на свидания, извини.

– Что значит не ходишь? Нет, я никуда не уйду и буду ждать тебя здесь под дверью, как тот пес на вокзале ждал хозяина несколько лет.

В кабинет постучались.

– Полина Сергеевна, можно?

Это та самая женщина из очереди, состоящей только из нее. Настырная.

– Одну минуточку. Я вас приглашу.

Дверь закрылась под тихое ворчливое бормотание.

Полина мило улыбнулась. Взяла со стола листочек для рецептов, написала на нем что-то и вручила мне.

Неужели мне наконец доверят цифры своего телефона?

– Приезжай в девять, – сказала она.

На маленьком бумажном квадратике размашистым почерком был выведен адрес.

* * *

Перед уходом из больницы я нагрянул в палату номер 49. Но койка Михалыча была занята кем-то другим. А вчерашняя вредная старушенция всё так же лежала на своей.

– А где Пахомов? – поинтересовался я, обойдясь без искусственных вежливых приветствий. – В платную палату перевели?

– Выписали его, – недовольно прокряхтела она. – То ли он сам ушел. Торопился больно…

Ну что ж, Михалыч, будь здоров. И не трать всё сразу.

* * *

В назначенное время я подъехал к дому Полины. И ровно в 21.00 набрал номер квартиры на домофоне.

– Проходи, – зазвучал голос из динамика. И дверь открылась.

Я быстро оказался на нужном этаже, постучался, и мне сразу отворили.

Вот она! Принцесса!

Только без роскошного королевского платья – а в домашних темно-синих трениках и курточке.

– Ого! Это мне? – засверкала она беспощадной улыбкой.

– Тебе, – я протянул ей букет орхидей. И ступил в квартиру.

– Спасибо. Какие красивые! Надо поставить в вазу.

Я стал осматривать обтянутые спортивными штанишками ягодицы, а потом и ее жилище.

– У тебя здесь очень уютно, – сказал я, по обыкновению употребив тактичное слово «уютно» вместо слова «скромно».

– Да, квартирка у меня маленькая, – отозвалась Полина, разгадав мои шифры.

Я последовал за ней в кухню, являющейся одновременно и гостиной.

– Но мне больше и не нужно. А у тебя наверняка не квартира, а футбольное поле, да?

Двухэтажное. Но не будем об этом.

– Я, кажется, рано? Ты не собрана, – заметил я.

– Нет, ты не рано.

Полина поставила вазу с подаренными мной цветами на стол, замялась и с загадочным, смущенным видом взглянула на меня, жалостно скривив губоньки. Ох уж эти губоньки.

– Ты не против, если мы никуда не пойдем? – она прикусила палец. – Я приготовила курицу. Ты любишь курицу?

Она что, прикалывается?!

Я молча смотрел на нее непонимающими глазами. И она по моей застывшей гримасе всё прочла.

– Ты, наверное, сказочную программу подготовил? – виновато улыбалась Полина. – Что-то невообразимое?

Я шевельнулся.

– Не то чтобы что-то грандиозное… Обычная воздушная прогулка на вертолете над ночным городом, ужин при свечах на крыше высотки под живые скрипки и виолончели, ну и в конце нам принесли бы мороженое.

Полина расхохоталась. И эти яркие брызги смеха убили наросшее во мне недовольство, что мой сценарий не исполнится.

– Ты шутишь, да? – пропела она.

– Конечно, шучу. Мороженого я не заказывал.

Зазвонил мой мобильник. Это Дина.

Я ответил, незаметно накрутив громкость динамика на полную, чтоб Полина слышала мою собеседницу.

– Эдуард Валентинович, – раздался из телефона голос моей помощницы по всем вопросам, – пилот готов, ждет указаний.

– Дина, отмени всё, пожалуйста. Вертолет не нужен.

Сначала молчание, а потом Дина отозвалась:

– Эдуард Валентинович, я правильно поняла, полет исключить?

– Да, Дин, и ужин тоже. И… фейерверк.

Я нарочно не смотрел на Полину в это время. В другой ситуации я бы таким образом завуалированно хвастался, но не с ней… Мне вдруг стало немного стыдно и неловко, оттого что я запланировал такое вычурное свидание.

– Я поняла, Эдуард Валентинович. Я всё организую.

Я повесил трубку. Затем снял пиджак, взглянул на застывшую под осмыслением услышанного Полину и деловито обронил:

– Курица так курица.

Зато в конце не придется напрашиваться к ней домой на чай. Орел уже в гнезде. Повторяю: орел в гнезде, орел в гнезде. Прием.

– Знал бы, что никуда не пойдем, принес бы вина.

– Насчет этого у меня всё предусмотрено. – Она вытащила бутылку и вручила мне вместе со штопором. – Осилишь?

Я осилил.

Мы чокнулись. Пригубили за удачное свидание. И приступили к домашнему ужину.