Универсариум

Раньше я бы не тратил ни секунды на размышление, трахнуть ее или нет. Я бы трахнул. Тем более сейчас уже нет препятствий – она рассталась со своим ухажером и стала абсолютно свободной девушкой… с молодым, красивым и полностью обнаженным, сука, телом. Пусть она еще не предложила мне его официально, но я не сомневаюсь, что смогу в него проникнуть. Но сейчас – не стану.

И дело вовсе не в Сереге, будь он неладен.

Дело в другом человеке. В Полине.

Наша вчерашняя ночь что-то пробудила во мне, а что-то приглушила. Я со скрежетом подавлял в себе страсть к благоухающей сексом Китти, но зато со странным удовлетворением в сердце сохранял в себе некую верность Полине. Хотя она ее и не требовала, и даже не обязалась соблюдать в ответ. И верность эту я вдруг прорастил в себе не самой Полине, а тому чувству, которое у меня возникло благодаря ей. Не уверен, правильное ли решение я принял, отказавшись от любимой радости, ожидающей меня сию минуту в теле стоящей рядом девицы, но внутреннее тепло от мыслей о Полине успокаивало и осчастливливало меня.

Я встал, обозначив, что деловая встреча окончена.

Китти тоже поднялась с кресла, вытянувшись во весь рост. Но, расправив плечи, продолжала стоять на месте, заинтригованно выглядывая во мне какой-нибудь знак и ожидая дополнительных команд. Можно считать это ее официальным предложением. Для меня это не выглядело никак иначе. Эх… Простите меня, демоны, но я не буду ее трахать.

– Можешь одеться, – снисходительно улыбнулся я.

Но она не бросилась резко натягивать на себя слой за слоем свои брендовые тряпочки. А задержала на мне искрящий свет своих глаз, как будто уточняя, что я на самом деле сказал и верно ли она это поняла.

Ох, Китти. Возможно, я буду жалеть об этом, но сейчас мне представляется, что я поступаю правильно. Без обид.

Насмотревшись в ее заискивающие очи, я хитро произнес:

– Переспим, когда ты станешь звездой.

Уж не знаю, как она проглотила это мое заявление – с удовольствием и надеждой или с разочарованием и оскорблением. Но уверен, что глотает она хорошо. Пфффф. Эх, всё! Собирайся, уходи.

Китти взглянула на меня не столько понимающе, сколько послушно.

Я деликатно отвернулся – быть тактичным никогда не поздно! – пока она одевалась, возвращая себе отточенный гламурный вид. Затем проводил до двери, где она поблагодарила меня за всё и непринужденно чмокнула в щеку. Пока-пока.

Скрылась за дверью.

* * *

Но всё же я далеко не железный!

Яростно бурлящая во мне кровь, разогнавшаяся от деловой встречи с Китти, не даст мне покоя. И штормило так сильно, что ни Марго, ни Сонечка не успеют вовремя к больному. Поэтому я, пожалуй, на скорую руку выдавлю из себя переполняющие впечатления от восходящей звезды эстрады.

Я запустил подходящее под настроение видео. Из категории «худые блондинки».

18

Вечером в пятницу я решил наконец побриться. Ведь сегодня я увижу Полину и мы – очень надеюсь! – будем тереться щечками.

Я часто брал в руки альбомный лист с потрясающим эротичным рисунком. И разглядывал, как голенькая, лежащая на животе Полина, выставив на обозрение округлую жопоньку, сексуально поедала вишню. Ух, какая!

У меня не появилось ни капли свойственного мне привыкания к ее телу, к ее лицу, к ее красоте. Мне хотелось ее еще больше. Еще дольше. Еще чаще.

Я спустился в подземную парковку дома. И подошел к своему автомобилю. Бросил взор на помятый бампер.

Уже неделю я ездил как неряха. И даже не парился. И все-таки надо бы отвезти машину в ремонт и вернуть ей полноценный, респектабельный вид. Но ничего. Раненый лев остается львом. Погнали!

Приехал к особняку.

Снова парк автомобилей по кругу.

Охрана на входе: черные костюмы, белые рубашки, суровые лица.

В их секретный пароль и отзыв я не посвящен. Поэтому прорываться на закрытую вечеринку для умников буду напролом. Правому здоровяку ударю ногой под колено, а левому – ребром кисти в горло. Ну держитесь, суки.

– Здрасьте, я…

– Добрый вечер, Эдуард Валентинович, – пропел один из бугаев и символическим движением руки пригласил меня войти внутрь особняка.

Ах ты ж, какая прелесть!

Прошел в помещение.

Снова толпа народу – в солидных одежках. Сновали, кучковались, шептались. Официанты курсировали по залу с подносами, угощая шампанским, вином, коньяком и прочим из бесподобной коллекции профессора. В прошлый раз местный виски зашел в меня очень приятно. Но сегодня я не пью. Сегодня я на машине. А за пьянство за рулем судьба уже сделала мне предупреждение.

Я во все глаза выглядывал Полину среди приглашенных. Но не находил.

Зато заметил брызжущего смехом Толика – большого банкира. Соловьев снова что-то весело рассказывал собравшейся вокруг него компании.

Надо бы подойти и поинтересоваться, не нашел ли он свои часы.

А вот и Алик. Привет-привет.

– Ну ты и псих! – закатил он. – Ты что за цирк устроил в «Сан-Марко», ха-ха. Я чуть не умер от удовольствия, ха-ха.

Я сдержанно поулыбался в ответ.

– Твои выходки перекрыли все ништяки вечера. У Марка вот такое красное лицо стало, опухло. Я думал, он заплачет, ха-ха.

– Всему свое время, – прокомментировал я, а мой друг…