Универсариум

– С огромным доверием. Это не какие-то фантастические теории, выкачанные из древних сказок. Это та самая скрытая истина. Которая продолжает скрываться теми, кому она доступна. Потому что чем больше людей будет обладать знанием об устройстве мира, тем больше их будет лезть вверх, в центры, откуда осуществляется управление этим самым миром.

Увидев мой невпитывающий, недоверчивый взгляд, Соловьев понимающе выдохнул.

– Я тебя сейчас научу, – сказал он. – Научу методике познания. Ты сможешь сам отличать правду от вымысла в любой сфере.

Я сделал внимательное лицо. Если меня чему-то хочет научить олигарх, то я готов слушать, не перебивать и делать заметки ручкой прямо на ладони.

– Существует три метода познания. Первый – это размышление. У тебя, у меня, у каждого есть свой жизненный опыт, накопленные знания, представления об окружающем мире, все мы умеем, кто-то хорошо, кто-то не очень, думать. Поэтому когда мы получаем новую информацию, то ее необходимо пропустить через весь трубопровод разума, взглянуть на нее со всех доступных углов и путем простых либо, напротив, сложнейших умозаключений, следующих одно за другим, прийти к какому-то определенному выводу. Который признается нами как окончательное определение того нового явления, которое мы исследовали и над которым так упорно ломали голову. Поэтому размышление – очень важный метод, согласен?

От меня, видимо, требовалось только послушно кивнуть в знак того, что я не уснул. Эту миссию я успешно выполнил.

– Второй метод – это изучение экспертного мнения. В каждой отрасли есть специалисты, глубоко вникшие в интересующую тебя тему. Это люди, имеющие соответствующее высшее образование либо ученую степень, кандидаты, доктора наук. Есть практикующие специалисты с многолетним опытом. Поэтому отличный способ разобраться в любом предмете – это спросить о чем-то того, кто в этом действительно разбирается, согласен?

Снова мой благородный кивок.

– Но и здесь есть подвох. Эксперты люди разные, и мнения у них, соответственно, тоже часто складываются разные и даже порой противоречащие друг другу. Так кого из них слушать? Непонятно. Всех сразу – не получится. Кого-то одного – риск заблудиться. Поэтому экспертов всегда необходимо выслушивать несколько. С десяток мнений хотя бы. Нужно стараться вникнуть, на чем основаны их слова, теории, на каких фактах или учениях, насколько логично построены их рассуждения. И тут снова мы возвращаемся к размышлению. Анализируем полученное экспертное мнение. Лично я всегда пользуюсь простой логикой. Это отличное средство, ведущее к истине. И часто прихожу к выводу, что истина кроется, например, на девяносто процентов в словах одного эксперта, а остальные десять его теории не находят подтверждения моей собственной логикой. Но зато подходят какие-то элементы учений иных экспертов. Вот так, из частей, и складывается общая картина, вся целостность которой тебе ясна и понятна. Всё логично, всё на своем месте.

Соловьев во время своего монолога активно жестикулировал. Закончив говорить, он всё еще держал руки в воздухе, а пристальный взгляд – на мне.

– И третий метод, – он выставил три пальца на руке, – это собственный опыт. Любое явление, в котором мы участвовали лично, видели, слышали, трогали, употребляли, понимается нами без условностей. Всё становится очевидным. Себе и своим ощущениям мы верим как никому. А в этом и кроется порочность данного метода. Он слишком субъективен. Зависит от нас, не всегда умных – как никогда мы о себе не подумаем, не всегда умеющих правильно отличить белое от черного, не говоря уже о светло-сером от темно-серого. У нас всегда разное состояние, настроение. Поэтому этот способ нельзя назвать абсолютным для познания чего-либо.

Снова он сделал паузу перед, наверное, триумфальным завершением монолога.

– И только когда все эти три метода совпадут в своих выводах, – громко и членораздельно проговорил Соловьев, сжав пальцы одной руки другой, – только тогда можно считать, что ты пришел к истине. Что ты познал это явление всецело.

Немного подержав руки неподвижно перед собой, он наконец удовлетворенно откинулся на спинку сиденья.

А потом сказал:

– Правда, я противник применять метод личного опыта, когда остальные методы говорят, что это может быть или наверняка будет небезопасно для жизни или здоровья.

– Это как?

– Ну, например, прыжок с парашютом. Я из-за этого никогда не прыгал с парашютом, представляешь! А ты прыгал?

– Ага.

– Я бы удивился, если нет, – ухмыльнулся он. – Ну или, например, наркота. Не нужно познавать ее личным опытом, зная от всех экспертов, что это яд, который оказывается сильнее твоей воли, как бы крепко ты в нее ни верил, и делает тебя зависимым. И убивает тебя, несмотря на какие-то иные ложные ощущения. Ведь ты же пробовал наркотики?

– Нет.

– Нет?!

– Нет.

– Как так? – он пялился на меня округлившимися глазами. – Не верится. Как молодой парень вроде тебя смог избежать это говнище?