Универсариум

Мне 15. Уже год мы живем в пятикомнатном доме со своим садом, в пригороде. Мама не работает. Отец всё так же торгует на рынке сигаретами. Уже несколько месяцев его постоянный компаньон не возвращает большую сумму, которую взял у отца якобы для ведения совместного бизнеса. И уже совершенно ясно, что возвращать не собирается. Почти каждый день в семье ведутся об этом разговоры. О том, что придется начинать чуть ли не с нуля. Что через два года я окончу школу и потребуются деньги для оплаты университета, а за такой период нет никакой возможности накопить нужную для этого сумму.

Я говорю, что не пойду учиться в универ, а пойду работать – так же, как и отец, на рынок. Или займусь торговлей мобильными телефонами, сейчас это перспективно.

Но отец отвергает мои попытки помогать ему в обеспечении семьи. Он говорит, что не хочет, чтобы я был таким же работягой, как он, без высшего образования, что желает, чтобы я работал в кабинете с бумагами, а не руками и инструментами, что он обязательно что-нибудь придумает и найдет деньги для оплаты обучения.

Мне 20. Я учусь на факультете строительства, транспорта и машиностроения. На юридический или экономический не хватило денег.

Лишь поступив в университет, я стал замечать, что есть очень богатые семьи, дети из которых приезжают на занятия на крутых тачках, и очень бедные, дети из которых ходят всю зиму в одном свитере. В школе это было не так заметно.

Мне нравится проводить время в ночных клубах, где полно молодежи, но это происходит нечасто. Я беру флаеры для бесплатного входа в клубы – их раздают школьники и студенты на улицах, потому что тратиться еще и на вход непозволительно. В один замечательный день с таким флаером я езжу по городу – ищу какую-нибудь маленькую типографию. И нахожу. Ее владелец, печатающий в основном этикетки для консервов для двух-трех местных производителей, говорит, что сможет напечатать мне флаеры такого же качества за цену намного ниже, чем в любой другой типографии города. С этим коммерческим предложением я объезжаю все ночные клубы и рестораны города, соглашается только один. Через месяц еще один. Через месяц еще три… Я поставляю в развлекательные заведения города печатную продукцию и вскоре скапливаю половину суммы, необходимой для покупки подержанного отечественного автомобиля, вторую половину дает отец – и у меня появляется первая собственная машина.

Мы с другом находим пустующее старое здание и решаем устроить в нем стихийный ночной клуб: для простых молодых людей, не для мажоров. Арендуем его на три дня, организовываем уборку и приглашаем всех кого знаем… и диджея с оборудованием. Мероприятие проходит слишком круто. Прибыль ощутимая. Мы становимся местными звездами. Мне нравится это состояние. И я хочу еще. И хочу больше денег.

Типографию, с которой я сотрудничаю, выкупает крупная рекламная фирма, и больше я не могу делать там дешевые заказы.

Через три месяца, когда мы расходимся с другом – потому что вести бизнес с другом нельзя, – я прихожу к отцу и прошу у него деньги в долг для организации ночного клуба. Конечно, он мне отказывает. Я говорю, что мне не нужен университет, что я не хочу тратить время на учебу, а потом искать деньги на взятку, чтобы устроиться на работу, на которой я буду впахивать по 10 часов и получать копейки. Мы с ним сильно ругаемся. Я ухожу из универа и из дома. Переезжаю на съемную квартиру.

Даю взятку, чтобы не служить в армии. Даю взятку, чтобы мне выдали диплом о высшем образовании.

Местные обнальщики предлагают мне снимать деньги в банках по чекам и получать за это процент. Я соглашаюсь. Но делаю это не сам, а через знакомого алкаша: 20% гонорара его, остальное мое. Через время, поняв, что всё безопасно, я справляюсь самостоятельно.

Вскоре я запускаю постоянный ночной клуб. Впоследствии арендуемое под него помещение будет мной выкуплено.

Я знакомлюсь с банковскими работниками, участвующими в махинациях по обналичиванию денег, закрепляю с ними отношения, приглашая и спаивая в своем заведении, и придумываю собственный план. Потом будут еще много схем.

Я открываю еще один клуб. А позднее – ресторан «Бомонд».

Мне 25. Мы с отцом не находимся в ссоре, поскольку спустя несколько лет эмоции остыли, да и к тому же он знает о моих успехах. Но мы почти не видимся и не разговариваем без необходимости.

Мне 30. У меня есть всё. Даже депрессия.

28

– Привет, Эд.

Вот так гости ближе к ночи!

– Привет, Вишенка.

Хороша, сучка. Отменно подготовилась. Значит, ей что-то от меня нужно.

– Ты меня впустишь? Или мне тут стоять?

Да мне и так ее хорошо видно и слышно.

– А ты ничего не украдешь?

Как когда-то мой покой.

– Очень смешно.

Нет, смешно – это когда она изображает тираннозавра.

– Проходи. Чувствуй себя как… на приеме у врача.

Или у прокурора. Или у священника.

– Боюсь, у меня уже выработалась привычка, как чувствовать себя в твоем доме.

И что ж теперь, она намерена по привычке кончать здесь каждые пять минут?

– Ну, в доме многое изменилось, после того как ты перестала тут бывать.

– Правда? И что же?

– Мусора меньше стало.