Университет языков (СИ)

— Президент узнал, что профессор послал меня в Университет языков. Он думает, профессор просил меня передать кому-то важную информацию о Лабрии. Может быть, он не знает о Элафосе и Тэросе, может, Лени успела их спрятать… Я не… Вам нельзя ехать в Лабрию, никому нельзя! Простите, пожалуйста, простите меня! Я узнала слишком поздно.

Некоторое время братья молчали, потом Антос сказал тихо:

— Преподаватель нет вина. Вы всегда помогаете нам. Мы не можем прощать.

Ниа сжалась от боли. Она понимала, что в последней фразе Антос сделал ошибку, что он хотел сказать совсем другое, но эти слова были тем, что она сама думала о себе.

— Почему ваш президент делать так? — спросил Анемос.

— Не знаю. Может быть, он боится… Я должна сказать их родителям? — это было полуутверждение-полувопрос.

— Нет, — ответил Анемос. — Мы точно не знать. Не надо волновать они.

— Он прав, так легче, — прошептал младший брат.

— Вы приехать, чтобы сказать нам?

— Нет… я… Мне нужна помощь. Я понимаю, что после этого не имею права просить, но я прошу… прошу помочь мне!

— Что мы должен делать?

— Мне нужны… Антос, вы писали в рассказе о Матаре… Есть большие деревья, и сначала на них появляются цветы, а потом… белый ветер!

— Вам нужен белый ветер? — удивились братья.

— Да! Пожалуйста!

— А зачем?

— Просто так… — она замялась.

— Это нет проблема. У нас много белый ветер, — сказал Анемос, видя, что она не хочет говорить. — Завтра мы ходить собирать, и вы брать.

— Спасибо! Большое спасибо! — воскликнула она, прижав руки к груди.

— Не надо говорить так, — сказал Антос, — вы нам ничего не должны. Мы должны вам. Вы нет вина. Страна нет вина. Президент плохо.

— Нет, Антос, — покачала головой Ниа. — Один мой знакомый сказал: «Человек — часть страны». Если бы люди не верили президенту, он не смог бы сделать так. И я тоже… когда-то я тоже верила, что Лабрия — центр мира, а остальные страны… я просто не думала о них, о том, что они есть… Я тоже виновата. Но я очень благодарна, что, несмотря на это, вы согласились помочь мне.

— Вас мама зовёт! — раздался звонкий голос младшей сестры.

— Уже идём, — ответил Анемос. — Мы помогать вам, — сказал он Ниа и пошёл в комнату.

Ниа тоже пришлось вернуться к гостям. Её в сотый раз начали спрашивать, нравится ли ей Матар, матарцы, матарская еда. Ниа отвечала, что полюбила всё это, услышав рассказы своих студентов.

— А расскажите, пожалуйста, о вашей стране! Мы никогда не были в Лабрии, — попросил отец Тэроса.

Ниа опустила глаза. Она не знала, о какой Лабрии говорить: о той, в которой родилась и в которую верила, или о той, в которую превращалась её родина сейчас. О второй говорить было нельзя, но и о первой Ниа говорить не могла. Потому что вторая делала первую ложью.

— Наш преподаватель уже устал от вопросов! — сказал Анемос. — Кроме того, завтра она хотела принять участие в сборе белого ветра!

— Белого ветра? Правда?

Разговор перешёл на тему деревьев — национального символа Матара — и сбора урожая. Каждый гость рассказывал забавные истории из своей жизни, а Ниа делала вид, что смеётся. Решив, что застывшая улыбка означает попытку подавить зевоту, Лейла проводила её в спальню.

Ниа поспала несколько часов, потом встала, достала из сумки копию книги, словари и стала переводить. Когда пришла Лейла, Ниа сказала, что у неё много работы, она смогла взять только короткий отпуск и вечером должна уехать домой. Девушка расстроилась, она хотела побольше поговорить с учительницей из Лабрии.

— В следующий раз, — улыбнувшись, снова солгала Ниа. Она даже представить боялась, каким будет этот «следующий раз».

Позавтракав, Анемос, Антос и две старшие сестры пошли с Ниа собирать белый ветер. В Матаре это было настоящей церемонией. Ниа выдали специальную белую одежду с яркими вышитыми узорами и сачок с длинной ручкой. Она даже подумала сначала, что неправильно объяснила ребятам цель своего приезда и они ведут её ловить бабочек. Но оказалось, всё это использовалось специально для того, чтобы поймать белый ветер.

На широкой аллее собралось много людей в светлых узорчатых одеждах. Они шли вперёд, подняв сачки вверх, некоторые даже пританцовывали. Особенно мило выглядели дети, пытающиеся подпрыгнуть повыше и поймать хотя бы несколько пушинок.

Ниа тихо стояла в тени аллеи и слушала их смех.

— Вы хотеть собирать белый ветер? — спросил подошедший Антос.

— Да, конечно, я помогу, — она повертела в руках сачок.

— Только белый ветер нельзя собирать с такой душа.

— С какой? — грустно улыбнулась Ниа.

— Мы делать из белый ветер лекарство. Если собирать его с болью, оно не будет уменьшать боль.

Сачок замер.

— Вы думать, это просто сказка, но мы верим.

— Я тоже постараюсь… верить… — сказала Ниа и шагнула на залитый солнцем асфальт.

Она целый день ловила белый пух и складывала в большие холщовые мешки. В пять часов Ниа подошла к Анемосу и сказала, что ей пора ехать.

— А сколько белого ветра вы брать?

— Не знаю… — растерялась Ниа. Главной её целью было найти и собрать пушинки, о количестве она подумать не успела. — А сколько вы можете мне дать?

— Сколько хотите.