Университет успеха

украшением — на самом деле точно таким же, как кольцо с крупным бриллиантом. Они помогают нам показать себя в выгодном свете, и мы можем прогуливаться по центру города, чувствуя себя по-настоящему комфортно, поскольку знаем, что наш ребенок всегда находится точно там, где он должен быть, и занимается точно тем, чем должен заниматься. Конечно, идеальных детей ни у кого и никогда не бывает, но именно такими мы хотим видеть своих чад и именно в эту сторону оказываем на них давление. Но скажите, какой ребенок вообще может соответствовать подобным требованиям? И почему ребенок должен быть для нас гордостью, украшением или еще чем-то в этом роде? Ребенок — вовсе не ожерелье и не драгоценная вещица. Если нам хочется обзавестись украшениями, надо покупать их. Но снова и снова повторю, что большинству из нас свойственна тенденция к тому, чтобы делать из своих детей чудесные вещицы, которые помогают нам чувствовать себя лучше. И всякий раз, когда дети, не дай Боже, угрожают тем или иным способом подорвать нашу репутацию в глазах соседей, мы обрушиваемся на них по полной программе. Мы не скрываем от них — да и зачем?! что не желаем иметь дело с таким дерьмом, И пусть они обрежут себе волосы, как все люди, чтобы были видны уши. В обязательном порядке, без возражений. Уверен, что мы оправдываем подобные действия высшими соображениями, ссылаясь на нашу' заботу о них и об их будущем.

Самооправдание — это вообще самая опасная вещь на Земле, потому что оно делает нас слепыми перед лицом правды и конкретной реальности. Уверен, для моих детей было бы ужасно, если бы им пришлось столкнуться с ситуацией, когда я давлю на них из-за страха перед тем, что могут подумать соседи. Особенно отчетливо я могу видеть это в том случае, если на секунду представлю, будто мое семейство находится на необитаемом острове. Продолжала бы меня в этом случае беспокоить проблема их чрезмерно длинных волос или не слишком примерной учебы? Нет, все это меня не волновало бы. Что ж, вот вам и ответ. Если я называю своими приоритетами, во-первых, укрепление собственного авторитета и власти, во-вторых, свою семью, то и действовать в своем доме и семье я должен соответствующим образом. А когда я позволяю, чтобы мной руководил прах по поводу того, о чем могли бы подумать соседи, то я фактически ставлю на первое место их мнение обо мне и гем самым свожу на нет свою преданность собственной семье и свои обязательства перед ней.

Если семья для меня — это и впрямь самый главный, решающий способ удовлетворить мою потребность во взаимности, то ориентацией на

соседей я причиняю себе невосполнимый урон именно в самых важных своих взаимоотношениях. Ведь дети для меня, надо думать, важнее соседей. А преданность означает только одно — преданность. И она, стало быть, означает всю ту преданность, которую я способен в себе собрать, — до тех пор, пока я не смогу отыскать в своей душе резервы более глубокой преданности.

«Все это хорошо, но скажите, должны ли мы как родители внушать нашим детям те ценности, которые сами исповедуем?»

Нет, мы не должны пытаться преподать детям свои ценности тем способом, который кажется многим абсолютно естественным, то есть посредством «задушевных» разговоров о том, что мы считаем нашими ценностями. На мой взгляд, единственный способ, с помощью которого вы можете привить своим детям эти ценности, таков: вы должны жить в соответствии с ними. Думается, нет в мире более печальной ситуации, чем когда мы толкуем об одних ценностях, а живем, руководствуясь совсем другими. Если вы спросите меня, христианин ли я, то в ответ услышите: «Нет. Я работаю над этим». А если мой ребенок захочет спросить у меня: «Папа, что ты думаешь о честности?» — я скажу ему: «Что ж, тебе надо, сынок, всего лишь посмотреть, каким образом я выстраиваю свою жизнь, и ты очень быстро поймешь, каково мое действительное отношение к честности». Я мог бы выступить в защиту честности как логически обоснованной добродетели, но всякого человека, и моего сына тоже, больше всего впечатляет то, что он видит собственными глазами. И я предпочитаю положить в основу своей позиции именно этот подход, а не рисковать, говоря ему всякие умные вещи.

Мне кажется, опасность состоит в том, что у нас имеется некий набор ценностей, каждая из которых на самом деле является для нас всего лишь надеждой. Мы пробуем жить соответственно им, но терпим неудачу. А дальше мы хотим, чтобы наши дета сначала поняли, а затем претворили в жизнь эти надежды, реализовали их на практике. Получается так: сам я их не реализовал, а теперь прошу своих детей сделать эго. Но почему? Ведь у меня в данной области намного больше сил и возможностей, чем у них. Поэтому я думаю, что мы обрекаем своих дегеи на провал и неудачи, ставя для них совершенно нереалистичный набор целей. Мы добиваемся, чтобы они сделали го, чего мы сами не смогли и не сделали. А если найдется родитель, который скажет мне, что он вполне в состоянии сделать то, чего требует от своих детей, то пусть он просто позволит