Университет успеха

Многие люди всерьез злятся на меня, когда я высказываюсь в гаком духе. «Хорошо этому Джессу. Он говорит, что, мол, надо давать детям полную свободу, а ты потом расхлебывай». Ничего подобного я вообще не говорю. А вот действительно говорю я о том, что мы слишком много вмешиваемся в жизнь наших детей, причем часто делаем это там, где не должны. Я могу в качестве примера назвать вам детей, посещающих, а затем покидающих нашу среднюю школу, расположенную здесь, в городе Бозмен, штат Монтана. Эги дети — прекрасная иллюстрации перерегулирования и избыточного контроля. Ко времени поступления в университет они настолько привыкают ловить желания взрослых, в первую очередь род начтен, и зарабатывать себе очки за послушание и прочие «добрые дела», что их невозможно отличить от маленьких (или не очень

маленьких) механических человечков. Они представляют собой не более чем машины для учебы и приобретения похвал. В результате им понадобится получить от жизни много жестких и неприятных ударов, прежде чем они что-нибудь узнают о ней. Я наблюдал за некоторыми из них на протяжении четырех лет учебы в университете и следил, как они пытаются ужиться со своими товарищами-студентами и не могут понять главного.

«А разве не бывает так, что иногда к некоторым детям не предъявляют достаточных требований в плане дисциплины?»

Да, бывает. Вы можете действовать хоть сгоряча, хоть с холодной головой. Я не очень-то хорошо знаком с детьми из начальной школы. Я знаю немногих из них, потому что большинство из них не попадает в университет. Тем не менее я б состоянии сделать вывод, что по меньшей мере от одной трети до половины тех детей, которые в школьные годы регулярно попадали в списки отличников, испытывают потом настоящие трудности.

Сегодня утром я читал биографию Эйнштейна. Он посещал уроки скрипки примерно с восьми до четырнадцати лет. Его педагоги придерживались весьма «механического» подхода. Занятия в значительной степени сводились к исполнению гамм и пассажей, никакого удовольствия. Потом он получил доступ к некоторым ранним записям сонат Моцарта для скрипки и начал изучать их совершенно самостоятельно. Вот тут-то в нем действительно стала пробуждаться любовь к скрипке. Этот эпизод из биографии Эйнштейна послужил для меня еще одним примером того, настолько быстрее мы учимся, когда исходим из соображений любви, а не долга.

Меня попросили выступить на заседании, посвященном учреждению при полной средней школе Бозмена филиала Национального общества отличников. Я сказал членам этого почетного общества, что какая-то часть их высоких отметок проистекала из любви к предмету, а другая часть была порождена чувством страха и духом конкуренции. Я рассказал им, каким образом сам попал в общество отличников — частично потому, что мне нравились отдельные предметы, а частично благодаря результатам тестирования (я получил более высокие баллы, чем мои друзья). Кроме того, я выразил надежду, что они будут стремиться увеличить долю тех высоких оценок, которые стали результатом любви к изучению каких-нибудь предметов, а также результатом получаемого при гном удовольствия, и уменьшить процент столь же хороших оценок,

которые были получены из чувства страха или из духа конкуренции и стремления «опустить» кого-то.

После этой речи ко мне подошла мать одного из членов правления общества отличников и сказала: «Доктор Лэйр, следовательно, вы не верите, что кто-либо может изучать какие-то вещи, поскольку ему просто нравится сам процесс учебы, не так ли?» Ну что можно ответить этой даме? А к тому же еще и матери члена правления общества отличников? Ее ребенок приходил в школу, чувствуя, как его подталкивают в спину раскаленным копьем.

Основную часть всего, чему я по-настоящему научился, я изучал потому, что мне это нравилось. Две трети прослушанных мною лекционных курсов по психологии были мне очень по душе. Безусловно, везде встречается материал, который вам не особенно по вкусу. Но мне психология как предмет очень нравилась, и поэтому я получал удовольствие от значительной части курсов, которые для себя выбрал. Собственно говоря, именно по этой причине степень доктора наук я защищал по психологии. Вообще, в юности, да и потом я много занимался и знаю немало разных интересных вещей по многим вопросам, порой неожиданным, только потому, что мне нравится изучать едва ли не все подряд. Скажем, я глубоко изучил баллистические характеристики кольта «магнум» калибра 7 мм. На самом деле нет никакой нужды и никакого смысла знать все то, что известно мне о баллистике этого кольта. Тут и говорить нечего. Но если я заинтересовался чем-либо и начал разбираться в этом вопросе, то очень скоро у меня под рукой будет шесть книг на данную тему и я прочитаю их. У меня появится куча блокнотов и записных книжек, полных всяких выписок, комментариев и замечаний. Тут нет никаких оценок, ничего подталкивающего меня, никаких посторонних воздействий — только любовь.