Университетский вопрос в России

Больше волнуют, воодушевляют и побуждают к распространению и пропаганде, естественно, большие и важные, многообъемлющие и общие идеи. Но совершенно ошибочно было бы думать, что только крупные и общие идеи оказывают такое психическое влияние. Точно так же было бы совершенно неправильно с точки зрения действительной психологии научного мира полагать, будто интересуют и воодушевляют только идеи, имеющие практическое значение для жизни человеческой, например важные для техники, политики и т. п. Напротив, и идеи, и открытия, касающиеся отдаленнейших времен, глубокой исторической или «доисторической» древности, отдаленнейших мест и предметов (например, в области астрономии), волнуют и воодушевляют ученых, хотя относящиеся сюда проблемы имеют чисто теоретическое значение и никакой практической в тесном смысле пользы не касаются (или по крайней мере теперь не видно, чтобы могла получиться какая практическая польза, трудно таковую предвидеть). И размер волнующих ученых проблем, их решений, споров и т. д. бывает иногда очень микроскопическим (а по крайней мере теперь представляется таковым: часто трудно предвидеть будущее значение данной, теперь представляющейся микроскопическою истины, например, для решения другого, уже, может быть, очень крупного вопроса). Преинтересные, положительно трогательные (а иногда граничащие с комизмом не только для тех, которые смеются, потому что не понимают) явления в этом направлении можно наблюдать среди таких типических ученых, каких особенно много в немецких университетах. Громоносно и с сильным научным аппаратом проповедуются с кафедры и в печати путем статей и даже толстых монографий иногда такие микроскопические положения, которые у профанов возбудили бы разве презрительно-снисходительную улыбку.

А затем для понимания психологии науки и ученых надо принять во внимание, что по мере углубления в науку и роста воодушевления и любви к ней со стороны ученого данная наука растет в его глазах, приобретает все большее и большее значение и величественный вид, оттесняя на задний план не только разные мелкие житейские интересы, но и разные немелкие предметы и явления, в том числе и другие науки, по меньшей мере не менее важные, чем его специальность, при объективной оценке со стороны. То же относится к тем специальным областям данной науки, которые данный ученый специально разрабатывает, и даже к отдельным темам и проблемам какой-либо специальной области. Такому Гирке, который идее Genossenschaften (между прочим, идее, на честь первого открытия которой он отнюдь не притязает) посвятил огромную монографию, вложив в нее много лет тяжелого, по большей части крайне кропотливого и самоотверженного труда, проблема так называемых юридических лиц представляется не одним из многих второстепенных вопросов науки права, а вопросом и проблемой просто; теория юридических лиц как «социальных организмов» является одним из первых членов символа его научной веры и миросозерцания; теория же юридических лиц как фикций возбуждает в нем такое негодование (научное воодушевление проявляется и действует не только в форме преданности истине, но и в борьбе против научной неправды), что если бы эта теория имела свои легионы и с ними попыталась победоносно войти в храм науки, чтобы воцариться там, то он один бросился бы сражаться с этими легионами и положил бы свою жизнь за теорию «социальных организмов». Знающие его лично, слышавшие его лекции или имевшие случай беседовать с ним об этих проблемах, думаю, не сочтут эту характеристику выдумкой.

Описанные, весьма характерные для психологии ученого мира явления, в частности вырастание облюбованных областей знания, а подчас и мелких проблем до гигантских размеров в глазах ученых, объясняются, конечно, не чисто интеллектуальными процессами (например, Гирке не только высокоталантливый и великий юрист, но и вообще очень умный человек), а именно эмоциональным элементом, присущим всякой истинной науке. И, собственно, спорить против таких возвеличений не приходится, как нельзя, например, спорить с поэтом, ставящим поэзию выше всего, доказывая, например, что торговля или ремесла заслуживают предпочтения, или спорить с отцом, в своем сыне души не чающим, доказывая ему, что скорее следует ценить и любить такого-то другого, например племянника, очень выдающегося и прекрасного мальчика во всех отношениях. Притом такое преимущественное воодушевление по поводу облюбованной науки и специальных ее областей есть такая сила, без которой наука и сотой доли той грандиозной работы, которую она совершает на благо человечества, мощно двигая вперед его духовное и материальное благосостояние, не могла бы совершить.