Университеты

— Вот здесь, — Аполлинер стукнул себя кулаком по груди, — либо есть Дух, либо его нет! Как когда-то, триста и четыреста лет назад, отчаянные молодцы седлали коней, опоясывались мечами, и ехали в Дикое Поле воевать татар. А кто есть кто… потом уже, если надо, придумывали родословные. Не сами придумывали, а выродившиеся потомки! Забывшие, что шляхетство доказывают не гербовыми грамотами, а саблей! И что выводить его надо не от мифических, никогда не бывших прародителей, а от тех — первых, опоясавшихся мечами.

Не знающий отца, и не сразу признанный даже родной матерью, Костровицкий болезненно относился к сословному делению и собственному своему сомнительному происхождению.

— Они — первые! Шляхта не по крови, но по духу…

Поэт замер, с силой зажмурив глаза, а когда открыл, в них сиял восторг.

— Рокош[ii]! — выдохнул он, — Как когда-то, во времена незапамятные и легендарные! Против царя, защищая свои права и свободы! Сперва шляхта по духу, а потом и простой народ, осознавший, что у него есть — права, и желающий — свободы!

— Фуэрос[iii]! — закивал Пикассо, сжав трубку крепкими зубами, — За свои права нужно сражаться!

Заспорили, зашумели многоголосо, перебивая друг друга…

… и находя ситуацию — восхитительной!

— … в десять! В десять лет, — надрывал голос Аполлинер, — восстать против царя! Николай убил его друзей на Ходынке, а Георг — повесил царя! Пусть портрет… пусть! Что он мог в десять лет? Но каков символизм, а?! Пять лет назад он мог вешать только портреты, а сейчас они втроём подняли на дыбы Африку!

— Не они одни, — занудно поправил один из приятелей, и Гийом кинул на него недовольный взгляд. Это же символ! Какое, к дьяволу, занудство в такие моменты?!

— … и они даже не были главными этой эпической битве маленького народа против огромной Империи, — продолжил зануда.

— Пять лет назад, — воскликнул Аполлинер, — никто не мог и предугадать, что из мальчишки, подвесившего карикатурный портрет императора на дереве, вырастет Возмутитель Спокойствия, поднимающий на дыбы страны и материки! А он вырос, и тогда ещё — перевёл конфликт из плоскости сюзерен-подданный, в конфликт личный! Что будет через пять лет, я не знаю, но…

— Налейте мне, — скомандовал поляк, — всем налить!

— … смерть самодержавию! — яростно прокричал он, поднимая бокал.

— Смерть самодержавию! — эхом откликнулись друзья, залпом выпивая кто вино, а кто и коньяк. А потом, следуя примеру хозяина…

… вдребезги разбили бокалы об пол!

[i] Не стоит село без праведника, а город без святого.

[ii]Ро́кош — официальное восстание против короля, на которое имела право шляхта во имя защиты своих прав и свобод.

[iii]Фуэ́рос (исп. fueros, мн.ч. от fuero; порт. foraes — право, привилегия) — общий свод законов в государствах Пиренейского полуострова, относящихся ко всем подданным государства, а также законы, подтверждающие права провинций и муниципалитетов.

Глава 23

Отражение в зеркале послушно повторяло все движения и гримасы, но меня не оставляло чувство, что это не я…

… или не вполне Я, а некто из зазеркалья, притворяющийся до поры. Пиджак в облипочку, манишка, галстук-бабочка, кургузые брючата в крупную клетку по последней парижской моде…

— Красавец! — Мишка хлопнул меня по плечу, встав рядом и поправив накрахмаленный ворот рубахи с видом человека, вполне довольного собой. Ну да, ну да… брат выше на полголовы, да и в плечах раздался так, что ого! Костяк ещё голодный, мясом толком не оброс, но видны уже будущие стати циркового борца.

Я же… не то чтобы вовсе печально, но современная мода предполагает у её адептов наличие некоторого брюшка и прочих атрибутов солидности, неизбежных почти что у человека взрослого и состоявшегося. Поджарый подросток, не заматеревший ещё, и не набравший ни роста, ни плеч, выглядит не то чтобы вовсе печально, но после полувоенных моих нарядов, шитых не по моде, а под фигуру, всё-таки не то… совсем не то!

— Красавец! — повторил Мишка, и я даже покосился, не издевается ли? Нет… вполне серьёзная физиомордия, — Сань!

— А? — откликнулся тот, не прекращая завязывать галстук Адамусю.

— Подойди!

Постояли у зеркала уже втроём, и я убедился, что современная мода решительно мне не подходит! Ну или как вариант, я ей.

«— Надо будет подбросить Мишке какие-то идеи по части моды», — мелькнуло в голове, и я замер. В самом деле! В Москве некоторые зарисовочки-видения, творчески переработанные Пономарёнком, пользовались не то чтобы вовсе уж большим успехом, но и не самым малым! Если б его не сорвало в Африку, то… кто знает?

— Нормально всё будет, — равнодушно отозвался Илья, подвинув нас перед зеркалом и наводя последний лоск, поправляя пробор на набриолиненной голове. Помор, несмотря на упёртое старообрядчество и самое простое происхождение, человек вполне светский.