Unknown

Жар прильнул к щекам, и я уже была готова развернуться, чтобы скрыться, пока он меня не заметил. Но куда мне было идти? Разве что за переполненную мусорку спрятаться. Сейчас я бы с куда большей радостью сразилась с Фейри, чем встретилась с Реном, и это было ужасно глупо с моей стороны. У меня не было ни единой причины, чтобы чувствовать неловкость рядом с ним. Та–а–ак, успокойся, истеричка! Я расправила плечи и с высоко поднятой головой двинулась вперед по направлению к сувенирному магазину.

Рен повернул голову и, заметив меня, улыбнулся. На его щеках незамедлительно появились две ямочки и он протянул мне руку. Меж его длинных пальцев красовалась темно–синяя, почти фиолетовая, роза на длинном стебле.

Мой взгляд метался от розы к нему и обратно.

– Я ... я не совсем понимаю.

– Это для тебя, – он оттолкнулся от стены и выпрямился в полный рост.

Я посмотрела на него.

– Для меня?

Его глаза засверкали.

– Да.

– Зачем это?

– Милая, если тебе не нравится эта роза, я с удовольствием возьму ее, – послышалось от незнакомой женщины, переходящей дорогу. Она глазела на Рена и дерзко ухмылялась. – И его я бы тоже забрала с собой.

Ремнец на моих щеках стал багровей, а смех той женщины, идущей дальше по улице, затерялся среди воя полицейских сирен неподалеку.

– Я увидел эту розу по дороге сюда, – ... я подумала о его губах возле моего уха.

Мой рот приоткрылся, пока я пялилась на него.

Он опустил розу и наклонился ко мне. Его нос касался моей щеки, когда он проговорил в мое ухо:

– Это та часть разговора, в которой ты принимаешь мою розу.

Полчище мурашек пробежало по моей коже, а пульс готов был взорваться от этого легкого, невинного прикосновения. Я наблюдала за тем, как он медленно отстраняется, и его зеленые глаза буквально обжигали меня. Во рту пересохло, и я взяла розу.

– Спасибо.

Он склонил голову набок.

– Я даже удивлен.

– Почему?

– Ты поблагодарила меня. Не думал, что когда–либо услышу от тебя подобное, – он пожал своим широким плечом. – Я предполагал, что существует большая вероятность того, что эта роза угодит мне прямо в лицо.

Прижимая цветок к своей груди, я гадала, что он вообще думает обо мне, если действительно ожидал такого.

– Видимо, при первой встрече я оставила неизгладимо–потрясающее впечатление.

– Пару первых впечатлений, – игриво поправил он. – Впрочем, я не виню тебя, учитывая сложившиеся обстоятельства.

С невероятной для себя уверенностью, я кивнула и отвернулась в сторону. Приспустив слегка рюкзак, я расстегнула его и осторожно положила розу в передний карман.

– Что же ты носишь в нем? – спросил он. – Такое впечатление, что ты там кирпичи таскаешь.

– Учебники, тетради, – я застегнула рюкзак. – Он не очень тяжелый.

Он подошел ближе, отступая, чтобы пропустить кого–то.

– Учебники? Ты ходишь...

– Айви! – закричал Джером из сувенирного магазина. Его возглас был таким громким, что мне подумалось, что он мог бы заставить окна дрожать. – Тащи свою задницу сюда!

Рен напряженно обернулся, и прищурил глаза. Я вздохнула, забросив рюкзак за спину.

– Скоро вернусь, – сказала я, открывая дверь.

Дверь за мной не закрылась: Рен поймал ее в двух шагах от меня. Посмотрев через плечо, я заметила, что его взгляд был устремлен прямо на раздраженного старика за прилавком. Игривой улыбки не было и в помине, а зеленые глаза стали неожиданно холодными.

Я открыла рот, но Рен оборвал меня на полуслове. Обойдя меня, он уверенно прошел вперед и, положив обе руки на прилавок, притворно рассмеялся, запрокинув голову назад.

– И вот так ты разговариваешь с дамой?

Ох, черт.

Черные брови Джерома взлетели вверх. Его взгляд встретился со взглядом Рена.

– Какого черта ты о себе возомнил?

– Такого, и я считаю, ты мог бы проявить хоть чуточку уважения, – отпарировал тот.

Я нервно мялась на месте между Реном и витриной со всякими вуду–хреновинами, которые пахли как пачули.

– Рен, все нормально.

Его взгляд все еще тщательно буравил Джерома.

– А мне кажется, что это далеко не нормально.

Джером скрестил руки на груди и выпрямился во весь рост, выглядя необычайно сердитым. Я была почти на сто процентов уверенна, что его морщины появились из–за того, что как–то раз он нахмурился и его лицо пожизненно заклинило.

– Тебя никто не спрашивал, мальчишка!

– Все нормально, – я вскинула руку, пытаясь привлечь внимания Рена, который выглядел так, будто хочет схватить старикашку за шкирку, вытащить из–за прилавка и придушить. – Серьезно, все в порядке. Он сам по себе такой вредный, – я глянула на Джерома. – Ничего личного. Просто он со всеми ведет себя как придурок.

– Не со всеми, – сердито ответил тот.

Я послала ему снисходительный взгляд.

– Твоя собака не в счет.

Спустя мгновение, Рен, наконец, посмотрел на меня. Его взгляд перестал быть таким суровым, но и в восторге он от всего этого не был.

– Это его не оправдывает.

– Рен, – пробормотала я.

– Айви, – повторил он.

Джером закатил глаза, но потом вскинул голову.