Unknown

– Коварный содомит укусил меня! – пришел в ярость Йен. – Проклятый варвар-людоед!

Пнув своего недавнего врага, который закряхтел от удара, но остался неподвижным, он сердито ругнулся и схватил болтающийся руль. В поисках направления Йен медленно двигал его вперед и назад, и когда паруса вновь наполнились, корабль стабилизировался, поворачивая нос по ветру.

Джейми скатился с распростертого тела мистера Дика и сел возле него на палубе, свесив голову и пытаясь отдышаться. Я опустила пистоль и поставила его на предохранитель.

– Ты в порядке? – спросила я его для проформы.

Я ощущала странное спокойствие и отстраненность.

– Пытаюсь вспомнить, сколько жизней у меня осталось, – ответил он, перемежая слова вздохами.

– Думаю, четыре. Или пять. Ну, неужели ты всерьёз считаешь, что был близок к смерти сейчас?

Я взглянула на мистера Дика, чье лицо выглядело ужасно. У самого Джейми на щеке было красное пятно, которое через пару часов, несомненно, станет черно-синим. Он обхватил руками живот, но в целом выглядел невредимым.

– А то, что я чуть не умер от морской болезни, считается?

– Нет.

Опасливо поглядывая на валяющегося рулевого, я присела возле Джейми на корточки, чтобы как следует его рассмотреть. Красный свет заходящего солнца заливал палубу, и потому судить о бледности или румянце на щеках было невозможно, даже если то или другое на лице присутствовало. Джейми протянул руку, и я отдала ему пистоль, который он заткнул себе под ремень – туда же, куда, как я видела, он уже вернул и дирк в ножнах.

– Ты даже вытащить его не успел? – кивнула я на дирк.

– Я не собирался никого убивать. Он же не умер, да? – с заметным усилием Джейми встал на четвереньки и немного отдышался перед тем, как рывком подняться на ноги.

– Нет. Он очнется через пару минут.

Я посмотрела на Йена – он отвернул лицо, но язык тела был красноречив. Его напряженные плечи, покрасневшая шея и напрягшиеся мускулы предплечий выдавали злость и стыд, которые были понятны. Но в его ссутулившейся спине ощущалось и отчаяние. Я никак не могла себе этого объяснить, пока в голову не пришла одна мысль. И когда я поняла, отчего он потерял бдительность, то странное ощущение спокойствия мгновенно испарилось во вспышке ужаса.

– Ролло! – прошептала я, хватая Джейми за руку. Удивленный, он взглянул вверх на Йена и перевел на меня полный смятения взгляд.

– О, Господи, – тихо произнес он.

Акупунктурные иглы были не единственной ценной вещью, оставшейся на борту «Чирка».

Ролло многие годы был самым близким другом Йена. Огромный гибрид от случайного спаривания самки ирландского волкодава и волка, он до такой степени приводил в ужас матросов «Чирка», что Йен запер его в каюте. В противном случае, возможно, пес вцепился бы зубами в горло капитана Стеббингса, когда моряки схватили Йена. Что он сделает, когда поймет, что Йен пропал? И что в ответ сотворят с ним капитан Стеббингс и его люди или команда «Чирка»?

– Иисус. Они пристрелят пса и выкинут в море, – озвучил Джейми мои мысли и перекрестился.

Я вспомнила о рыбе-молоте, и сильная дрожь пробила меня насквозь. Джейми крепко сжал мою руку.

– О, Господи, – снова очень тихо произнес он, мгновение постоял в задумчивости, отпустил мою руку и встряхнулся – почти как Ролло, когда тот стряхивал воду с меха.

– Я должен переговорить с командой, и нам нужно их накормить... Так же как и моряков в трюме. Не спустишься ли вниз, Сассенах, и не посмотришь ли, что можно сделать на камбузе? Я только... скажу словечко Йену сначала.

Я увидела, как дернулось его горло, когда он взглянул на Йена, который неподвижно, словно вырезанный из дерева индеец, стоял у руля; уходящий свет резко очерчивал его бесстрастное лицо.

Кивнув, я неловко зашагала к черной зияющей дыре сходного люка и спустилась в темноту.

КАМБУЗ РАСПОЛАГАЛСЯ ПОД ПАЛУБОЙ, в дальнем конце общей столовой и был не более чем комнатушкой размером четыре на четыре. В нем находилось нечто наподобие невысокого кирпичного жертвенника, в котором горел огонь, а также несколько шкафов на переборке и подвесная стойка с котлами, кастрюлями, тряпицами и другой кухонной утварью. Найти камбуз оказалось нетрудно: в печке все еще светилось тусклое красное зарево, и, слава Богу, там еще тлели несколько угольков.

Рядом с корзиной щепы для растопки стояли ящики с песком и углем, привязанные к малюсенькой столешнице, и я тут же принялась возвращать к жизни огонь, над которым висел котел. Когда корабль накренился, немного содержимого выплеснулось через край и частично загасило пламя, оставив липкие потеки на одной стороне котелка. «И снова удача», - подумалось мне. Ведь если бы выплеск не притушил большую часть огня, содержимое котла давно бы уже выкипело и подгорело, и мне пришлось бы готовить какой-никакой ужин с нуля.