– Я не засекал, но, наверное, секунд через тридцать, – он двумя пальцами легонько потер рваные следы поперек горла, но улыбаться не перестал. – «А скажите, мистер МакКензи, что случилось с вашей шеей? Вас повесили?»
– И что ты им ответил?
– Сказал, что, ага, меня повесили в Америке, но, слава Богу, я выжил. И у пары из них есть старшие братья, которые видели «Бродягу с высокогорных равнин» (вестерн 1973 года с Клинтом Иствудом – прим. пер.) и пересказали им сюжет, так что мои ставки заметно возросли. Правда, похоже, дети надеются, что теперь, когда секрет раскрыт, на следующую репетицию я принесу свой шестизарядный кольт.
Роджер подмигнул одним глазом, совсем как Клинт Иствуд, и Бри от души расхохоталась.
Она и сейчас рассмеялась от воспоминания – и как раз вовремя, потому что Роджер, засунув голову в дверной проем, спросил:
– Как думаешь, сколько существует различных музыкальных версий Двадцать Третьего Псалма?
– Двадцать три? – предположила она, вставая.
– В «Пресвитерианской Псалтыри» всего шесть, – признал Роджер, – но есть ритмические аранжировки для исполнения – на английском, я имею в виду – которые относятся аж к 1546 году. Одна – в «Массачусетской Псалтыри» (популярное название «Полной Книги Псалмов, точно переведенной на английский размер» и изданной в Америке – прим. пер.). А другая – в старинной «Шотландской Псалтыри». И еще несколько встречаются то тут, то там. Я даже еврейскую версию видел, но думаю, что лучше не стану исполнять ее с прихожанами церкви Святого Стефана. А у католиков имеются музыкальные аранжировки?
– У католиков есть музыкальные аранжировки для чего угодно, – ответила Бри, поднимая нос и принюхиваясь к запаху обеда, доносящегося с кухни. – Но псалмы мы обычно поем в виде хорала. Я знаю четыре разных формы Григорианского хорала (в Римско-католической церкви – песнопения, исполнявшиеся мужским хором в унисон без музыкального сопровождения; зародились в 6-м в., при папе Григории Первом – прим. пер.), – сообщила она горделиво, – но их гораздо больше.
– Да? Ну-ка, напой, – потребовал Роджер и встал столбом посреди коридора, пока она торопливо пыталась припомнить слова Двадцать Третьего Псалма. Простейшая хоральная мелодия вспомнилась автоматически – Бри так часто пела ее в детстве, что она просто была частью ее самой.
– Это действительно круто, – сказал Роджер благодарно, когда она замолчала. – Пройдешь пару раз со мной потом? Мне бы хотелось сделать это с детьми. Просто, чтобы они послушали. Думаю, они отлично справятся с григорианским хоралом.
Кухонная дверь распахнулась, и оттуда стремглав выскочила Мэнди, сжимавшая в руках мистера Полли – плюшевое создание, которое когда-то представляло собой некую птицу, но теперь напоминало потертый махровый мешок с крыльями.
– Суп, мама! – прокричала она. – Посли кусать суп!
Именно суп они и ели – куриную лапшу, сваренную из консервов «Campbell’s» (известная в США марка консервированных супов – прим. пер.), и сырные сандвичи с маринованными огурчиками для хруста. Энни МакДональд еду варила без особых фантазий, но все, что она готовила, было съедобным. «А это о многом говорит», – подумала Брианна, вспоминая другие трапезы вокруг гаснущего костра на сырых горных вершинах или о пище, обратившейся в угольки в покрытом пеплом очаге. Она бросила полный глубокой любви взгляд на свою газовую плиту фирмы «Aga», от которой кухня становилась уютнейшей комнатой в доме.
– Спой, папуля! – Мэнди умоляюще улыбнулась перепачканными горчицей губами, обнажив покрытые сыром зубки.
Роджер поперхнулся крошками и прочистил горло.
– О, да? Что спеть?
– «Тъиси пых мысонка»!
– Хорошо. Но ты должна подпевать – чтобы я не сбился.
Он улыбнулся Мэнди и тихонько принялся отбивать ручкой ложки ритм на столе.
– Три слепых мышонка... – запел Роджер и показал ложкой на Мэнди, которая героически вдохнула и с прекрасным чувством ритма во всю мочь своих легких повторила:
– Тъиси, пых, МЫСОНКА!
Подняв брови, Роджер взглянул на Бри и продолжил петь таким же манером – каноном вместе с дочкой. После пяти или шести воодушевленных повторений Мэнди это надоело, и с коротеньким «М-звинити-м» она выскочила из-за стола и, словно низколетящий шмель, унеслась прочь, чуть не влетев в дверной косяк.
– Что ж, чувство ритма у нее хорошее, – сказал Роджер, вздрагивая от громкого стука, который донесся из коридора, – хотя пока без координации с голосом. Придется подождать немного, прежде чем мы узнаем, есть ли у нее хоть какой-нибудь слух. Твой па имел отличное чувство ритма, но не мог спеть одну и ту же ноту дважды.
– Я почему-то вспомнила, как ты это делал в Ридже, – поддавшись порыву, произнесла Бри. - Пел строчку псалма, а люди за тобой повторяли.
Выражение лица Роджера чуть изменилось от воспоминания о том времени, когда он только-только осознал свое призвание. И уверенность в нем преобразила его тогда: Брианна никогда раньше не видела мужа таким счастливым – и никогда после. И ее сердце сжалось от вспыхнувшей в его глазах тоски.