Unknown

Уильям оглядел окружающую грязь, но сам перекресток находился в низине и сейчас представлял собою небольшое озерцо. Никаких подсказок, куда направиться. Однако дорога, на которой они сейчас стояли, казалась гораздо более широкой, чем та, меньшая, что пересекалась с нею.

– Эта, – решил он, подтолкнул лошадь, и та прохлюпала на другую сторону озерца.

Сейчас уже наступил вечер, и Вилли начинал беспокоиться о своем решении. Если бы они двигались в правильном направлении, то, как говорил мистер Локетт, к концу дня должны были доехать до небольшой деревеньки под названием Джонсонс-Форд. «Конечно, дождь нас замедлил», – уговаривал он сам себя. И в то время как ландшафт по-прежнему выглядел пустынными зелеными зарослями, все-таки деревни и усадьбы иногда появлялись – так же внезапно, как грибы после сильного дождя. Значит, они в любой момент могут наткнуться на Джонсонс-Форд.

– Наверное, деревенька растворилась, – Рейчел наклонилась в седле, чтобы обратиться к Вилли: она и сама-то почти растворилась. И вопреки своим переживаниям Уильям улыбнулся. Дождь сбил поля ее соломенной шляпки вниз, и они свисали, будто пыльная тряпка, поэтому Рейчел вынуждена была приподнимать их, чтобы смотреть наружу, из-за чего походила на недоверчивого лягушонка под бороной. Ее одежда тоже насквозь промокла. А от того, что надето было все подряд в три слоя, то Рейчел напоминала большой неопрятный ком мокрого белья, вытащенный из кипящего котла.

Но прежде чем Уильям смог ответить, ее брат, разбрызгивая воду во все стороны, выпрямился в седле и резко указал на дорогу:

– Смотрите!

Уильям быстро огляделся, полагая, что в поле зрения появился пункт назначения. Но нет. Хотя дорога уже не была пустой. По грязи к ним медленно приближался человек; разрезанный холщовый мешок защищал его голову и плечи от дождя. Посреди окружающего запустения любое человеческое существо было отрадой для глаз, и Вилли слегка подтолкнул лошадь, чтобы поздороваться.

– Рад приветствовать, юный сэр, – сказал мужчина, глядя на Уильяма из-под своего холщового козырька. - Куда направляетесь в этот мрачный денек?

Он заискивающе поднял губу, приоткрыв сломанный клык, запятнанный табаком.

– К Джонсонс-Форд. Мы правильно едем?

Мужчина отпрянул, будто от изумления.

– К Джонсонс-Форд, говорите?

– Так и есть, – с определенной долей раздражения сказал Уильям. Он сочувствовал желанию обитателей сельской глубинки из-за недостатка общения как можно дольше задерживать проезжающих. Но только не сегодня. – Где это?

В замешательстве мужчина покачал головой.

– Боюсь, вы ошиблись поворотом, сэр. На перекрестке нужно было свернуть налево.

Рейчел разочарованно охнула. Свет уже угасал, и у ног лошадей стали сгущаться тени. Чтобы вернуться к перекрестку, потребуется несколько часов езды – и думать нечего добраться туда до полуночи, не говоря уж о том, чтобы доехать до Джонсонс-Форд.

Мужчина, очевидно, тоже понял это. Он радостно улыбнулся Уильяму, обнажив коричневые десна почти беззубого рта.

– Если джентльмены помогут мне споймать мою коровенку и пригнать ее домой, жена будет рада накормить вас ужином и предоставить ночлег.

Поскольку никаких разумных альтернатив не было, Уильям принял это предложение как мог любезно, и, оставив Рейчел вместе с лошадьми под сенью деревьев, отправился вместе с Дэнни Хантером помогать с поимкой коровы.

Коровенка – костлявая лохматая животина с диким взглядом – оказалась неуловимой и упрямой. И чтобы «споймать» и вытащить ее на дорогу, потребовались объединенные таланты всех троих мужчин. Насквозь промокшая и густо покрытая грязью замызганная компания последовала в сгущавшихся сумерках за мистером Антиохом Джонсоном – именно так представился хозяин – к малюсенькому обветшалому крестьянскому домику.

Однако дождь лил, не переставая, и любая, даже протекающая, крыша была желанной.

Миссис Джонсон оказалась угрюмой нечесаной неряхой неопределенного возраста, и зубов у нее было даже меньше, чем у ее мужа. Она злобно уставилась на вымокших гостей, с которых капала вода, и грубо повернулась к ним спиной. Но подала-таки деревянные миски с остывшим и мерзким на вид тушеным мясом, а также свежее молоко из-под коровы. Уильям заметил, как Рейчел, попробовав один кусочек мяса, вдруг побледнела, незаметно выплюнула его и отложила ложку, после чего ограничилась только молоком.

Сам Вилли слишком оголодал, чтобы ощутить какой-либо вкус или переживать по поводу того, из чего еда приготовлена. К тому же было довольно темно, чтобы исследовать содержимое миски.

Дэнни, которого качало от усталости, из последних сил старался быть общительным, отвечая на бесконечные вопросы мистера Джонсона о том, откуда они и куда направляются, об их знакомствах и дорожных новостях, их мнение о войне и ее текущих событиях. Рейчел время от времени вынужденно улыбалась, но, беспокойно поглядывая по сторонам, снова и снова возвращалась взглядом к хозяйке дома, которая, прикрыв глаза, сидела в углу и задумчиво смотрела на дымившуюся глиняную трубку, свисавшую с ее нижней губы.