Unknown

Раненных английских военнопленных разместили по соседству с американскими больными в длинном каменном строении, освещенном узкими окнами без стекол. И в зависимости от погоды люди там либо замерзали, либо мучились от духоты. Сейчас, в середине дня, снаружи стояла влажная жара, и потому, когда ты входил в здание, то как будто получал по лицу горячим мокрым полотенцем. Грязным горячим мокрым полотенцем.

Отыскать мистера Ормистона не составило труда: вокруг его кушетки собралась группа мужчин и среди них – лейтенант Стактоу. Черт его возьми. Он спорил с невысоким доктором Хантером – хорошо, что он здесь! – и с еще парой хирургов, которые пытались высказать свое мнение.

Даже не подходя к ним, я знала, о чем спор: определенно состояние ноги мистера Ормистона ухудшилось, и они собирались ее ампутировать. И как бы то ни было, они правы. А спорили доктора о том, сколько отрезать и кто этим займется.

Миссис Рейвен попятилась, занервничав при виде хирургов.

– Вы правда думаете... – начала она, но я даже не обратила на нее внимание. Бывают моменты, когда думать необходимо, но это был не тот случай. Только действовать – и быстро. Решительность – самое верное. Я набрала полную грудь спертого воздуха и шагнула вперед.

– Добрый день, доктор Хантер, – улыбнулась я молодому доктору-квакеру, локтями прокладывая себе дорогу между двумя хирургами из ополчения. – Лейтенант Стактоу, – помедлив, добавила я, не желая показаться грубой. Вытирая потную ладонь о юбку, я опустилась на колени возле кушетки с пациентом и взяла больного за руку. – Как вы себя чувствуете, мистер Ормистон? Капитан Стеббингс прислал меня позаботиться о вашей ноге.

– Что-о? – раздраженно начал лейтенант Стактоу. – В самом деле, миссис Фрейзер, что вы можете...

– Это хорошо, мэ-эм, – перебил мистер Ормистон. – Капитан обещал, что пришлет вас. И я как раз говорил этим джентльменам, что им не нужно беспокоиться, потому что, я уверен, вы лучше знаете, что делать.

«И, разумеется, они были рады это слышать», – подумала я, но улыбнулась ему и сжала его руку. Пульс быстрый и чуть поверхностный, но ровный. А вот рука очень горячая, и меня ничуть не удивили красные прожилки гнойного заражения, поднимавшиеся по его ноге от раненой ступни.

Доктора развязали бинт, и мистер Дик, безусловно, был прав: «его нога вонять».

– О, мой Бог, – совершенно искренне произнесла за моей спиной миссис Рейвен.

Началась гангрена. И если запах и крепитация тканей (хруст или треск, выявляемый при пальпации или выслушивании внутренних органов. – прим. пер.) недостаточно на это указывали, то почерневшие пальцы ног свидетельствовали весьма красноречиво. Я не стала впустую злиться на Стактоу: учитывая изначальное состояние ступни и доступные способы лечения, я тоже не смогла бы ее спасти. Однако то, что гангрена была налицо, оказалось к лучшему, потому что никто не оспаривал необходимость ампутации. Но в таком случае, интересно, о чем они пререкались?

– Я так понимаю, вы согласны с тем, что ампутация необходима, миссис Фрейзер? – спросил лейтенант с язвительной любезностью. – Как лечащий врач пациента?

Я видела, что он уже разложил на ткани свои инструменты, которые были в отличном состоянии, хоть и не слишком чистые и явно нестерилизованные.

– Разумеется, – мягко произнесла я. – Весьма сожалею, мистер Ормистон, но доктор прав. И вы почувствуете себя гораздо лучше без нее. Миссис Рейвен, не принесете ли вы котелок с кипятком?

Я повернулась к Дэнзеллу Хантеру и увидела, что он держит мистера Ормистона за другую руку, явно считая его пульс.

– Доктор Хантер, вы не согласны?

– Да, согласен, – спокойно ответил он. – Мы не сошлись во мнении относительно высоты требуемой ампутации, а не ее необходимости. А зачем кипяток, друг... Фрейзер, так, кажется?

– Клэр, – коротко сказала я. – Для стерилизации инструментов. Чтобы предотвратить пост-оперативную инфекцию. Насколько возможно, – добавила я честно. Тут Стактоу весьма презрительно фыркнул, но я проигнорировала его. – Что вы рекомендуете, доктор Хантер?

– Дэнзелл, – и мимолетно мне улыбнулся. –Друг Стактоу хочет ампутировать ниже колена...

– Ну, разумеется, – в ярости проговорил Стактоу. – Я собираюсь сохранить коленный сустав, и нет необходимости отрезать ногу выше!

– Как ни странно, но я склонна согласиться с вами, – сказала я ему, но повернулась к доктору Хантеру. – Однако вы не согласны?

Он покачал головой и поправил очки на носу.

– Мы должны ампутировать до середины бедра. У мужчины подколенная аневризма. Это значит...

– Я знаю, что это значит.

Так и было, и я уже ощупывала под коленом мистера Ормистона, который визгливо хихикнул, но резко умолк и покраснел от смущения. Я ему улыбнулась.

– Простите, мистер Ормистон, – сказала я. – Я больше не буду вас щекотать.