Unknown

– Кэзлон двенадцатого размера, – Джейми профессиональным взглядом оценил текст и критически добавил, – я бы сказал, что межстрочный интервал ужасный, и поля вдвое меньше положенного. Но даже так... - он захлопнул книгу и посмотрел на меня, подняв одну бровь. - Тебе нужны очки, a nighean (девочка (гэльск.) – прим. пер.), – мягко повторил он.

– Хмф! – произнесла я и, схватив в порыве книгу, открыла и вручила ему. – Тогда... сам прочитай, давай-ка!

Удивленный и слегка настороженный, Джейми взял томик и заглянул в него. Затем вытянул руку немного, а потом еще чуть-чуть. Я наблюдала за ним, испытывая то же самое чувство смешанного с удовольствием сочувствия, когда, наконец, он вытянул руку практически на полную длину и прочел: «Так что, жизнь писателя, как бы ему не хотелось думать обратное, состоит не столько из сочинительства, сколько из ведения борьбы, в которой писатель проходит испытание, как и любой другой активно настроенный человек на земле. И жизнь его наполовину зависит, как от ОСТРОУМИЯ – так и от способности СОПРОТИВЛЯТЬСЯ».

Джейми закрыл книгу и, прикусив губу, взглянул на меня.

– Ладно, хорошо, – проговорил он. – По крайней мере, я все еще могу стрелять.

– А я полагаю, что смогу отличить одну траву от другой по запаху, – сказала я и рассмеялась. – Это и к лучшему. Не думаю, что в этой части Филадельфии есть мастер по изготовлению очков.

– Нет, наверное, нет, – с сожалением произнес Джейми. – Но, когда мы приедем в Эдинбург, я знаю там нужного человека. Я куплю тебе пару в черепаховой оправе – это на каждый день, Сассенах, и пару в золотой – для воскресений.

– Надеешься, что я стану в них Библию читать, да? – поинтересовалась я.

– А, нет, – ответил Джейми. – Так, всего лишь для показухи. В конце концов, – он взял мою руку, которая пахла укропом и кориандром, и, поднеся к губам, деликатно провел языком вдоль линии жизни на моей ладони, – самые важные вещи ты делаешь на ощупь, так ведь?

НАС ПРЕРВАЛО ПОКАШЛИВАНИЕ и, обернувшись, я увидела возле входа в палатку огромного, похожего на медведя мужчину с длинными седыми волосами, распущенными по плечам. Лицо добродушное, верхнюю губу пересекает шрам, мягкий, но проницательный взгляд сразу же обратился к сумке на столе.

Я немного напряглась: существовали строжайшие запреты на разграбление фермерских хозяйств, и, хотя этих конкретных куриц Джейми подбил, когда те копошились в лесу, доказать сей факт он не мог, а в данном джентльмене, хоть и одетом в простую домотканую одежду и охотничью рубашку, безошибочно угадывалась офицерская властность.

– Вы будете полковник Фрейзер? – спросил он, кивая Джейми и протягивая руку. – Дэниэл Морган (американский военный деятель и политик, участник битв в Квебеке, Саратоге и Каупенсе в Войне за независимость Северной Америке. – прим. пер.).

Имя знакомое, хотя единственное, что мне было известно о Дэниэле Моргане – из примечания в учебнике Брианны по истории за восьмой класс, так только то, что передо мной стоял знаменитый стрелок. Информация не слишком-то полезная, потому что об этом знали все, и лагерь просто гудел от любопытства, когда в конце августа Морган явился, приведя с собой людей.

Теперь он с любопытством взглянул на меня, а потом на мешок с цыплятами, из которого предательски выглядывали пучки перьев.

– С вашего позволения, мэ-эм, – сказал он и, не дожидаясь моего позволения, подхватил мешок и вытащил из него мертвую птицу, чья шея свисала, являя большую кровавую дырку в голове, там, где когда-то был глаз… эм... два глаза. Губы со шрамом сложились в беззвучном свисте, и Морган резко взглянул на Джейми.

– Вы специально так сделали? – спросил он.

– Я всегда стреляю им в глаз, – вежливо ответил Джейми. – Не хочу портить мясо.

Медленная ухмылка расплылась по лицу полковника Моргана, и он кивнул.

– Пойдемте-ка со мной, мистер Фрейзер. И ружье захватите.

ТЕМ ВЕЧЕРОМ МЫ ЕЛИ у костра Дэниэла Моргана, и компания, насытившись куриным рагу, поднимала кружки с пивом, скандируя с радостным гиканьем тост за примкнувшего к их элитному отряду нового участника. После того, как днем Морган увел с собою Джейми, шанса поговорить с ним с глазу на глаз у меня не было, и меня разбирало любопытство: что он вытворил, чтобы заслужить такой почет? Но сам Джейми, похоже, чувствовал себя со стрелками комфортно, хотя то и дело поглядывал на Моргана так, будто все еще не до конца определился в своем решении.

Что до меня, то я была чрезвычайно довольна. В силу своей специфики стрелки воевали на расстоянии, которое зачастую превышало дальность мушкетного выстрела. Также их очень высоко ценили, и командиры вряд ли станут рисковать ими, посылая в ближний бой. Конечно, солдаты постоянно находятся в опасности, но у некоторых специальностей риск смертности гораздо более высокий. И хотя я смирилась с тем фактом, что Джейми – прирожденный игрок, мне нравилось, что теперь у него самые лучшие шансы из возможных.