Unknown

Не обращая внимания на потуги Олега, Миллер медленно приблизился к наливающемуся кровью лицу Жерома и прошипел: «Отвяжись от него. Повторять не стану».

Железная хватка разжалась, и Клозен, хрипя, повалился на землю.

- Ты спятил?! – заорал Олег, помогая Жерому подняться.

Но Дик не ответил, он подошёл к коряге и сел рядом с Ларсом. Тот во время потасовки даже не шелохнулся, сохраняя каменное спокойствие.

- Да что с вами такое?

- С нами всё в порядке, - улыбнулся голландец. – Мы просто слегка устали. Немного передохнём и с рассветом можем продолжить путь. Верно, Дик?

- Верно, - кивнул Миллер.

Едва блеклый свет пролился на топи, четвёрка отправилась дальше, ведомая новым лидером. Он не козырял авторитетом, не убеждал в своей правоте, не запугивал силой, он просто пошёл первым, и остальные были вынуждены следовать за ним.

- Ты хоть знаешь, куда ведёшь нас? – окликнул уверенно шагающего Ларса Олег.

- Прямо, - ответил тот, не оборачиваясь. – Так, кажется, ты говорил? Нужно идти прямо – это кратчайший путь.

- Знать бы ещё к чему, - пробормотал Жером, перешагивая с кочки на кочку.

- К нашей судьбе, разумеется.

- Удобно.

- Ты совершенно прав, друг мой. Мы никогда не заплутаем, ибо цель наша определена высшими силами.

- Да, похоже, фатализм – это всё, что нам осталось.

- Взбодрись. Новый день наступает, а с ним и новая надежда.

- Верно, - кивнул Дик. – Что нас не убивает, то делает сильнее.

- Какая чушь, - усмехнулся Жером.

- Почему?

- Сломанная рука не убьёт тебя, но и сильнее не сделает.

- Ты рассматриваешь событие в кратком временном промежутке, - снова взял слово Ларс, - а следует транспонировать его на более продолжительный. В конце концов, сломанная рука приведёт тебя к одному из двух исходов – либо станет причиной твоей смерти, ослабив, либо срастётся и послужит хорошим жизненным уроком, укрепив твой дух.

- Исход всегда один, - возразил Олег. – Предшествующие события могут лишь ускорить или отсрочить его.

- Не в Оше, - поднял Ларс указательный палец.

- Никто не может жить вечно.

- К сожалению, наш диспут неизбежно зайдёт в тупик, потому как любое утверждение, касающееся вечности, невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Это всё равно, что спорить о бесконечности вселенной. В любом из миров нет и не может быть существа, способного понять суть бесконечности, хотя бы потому, что в контексте сопоставления с бесконечностью, нет ни миров, ни существа, вообще ничего. Вселенная пуста. Солнечные системы и целые галактики – даже не капля в море, не песчинка в пустынных дюнах, они - ничто. Масштабы не имеют значения. Есть только бескрайняя всепоглощающая идеальная пустота.

- Здорово, - оценил Миллер.

- При таком подходе, зачем вообще что-то делать? – хмыкнул Жером. – Всё бессмысленно, все умрут, а если и не умрут… всё бессмысленно.

- Экзистенциализм! - снова поднял указующий перст Ларс.

- Что?

- Твоё сознание, друг мой - вот то немногое, что не растворяется в бесконечности. Вот то единственное, ради чего стоит жить. Ты – ничто перед вселенной, но твоё сознание – равновелико ей. Не воспринимай себя как материю, ты больше, несоизмеримо больше чем вульгарное мясо на костях и серое вещество в черепной коробке. Преодолевай себя, совершенствуй. Возможно, ради этого тебе и дана материальная жизнь.

- Предлагаешь заняться самокопанием?

- Нет, ни в коем случае! Выбрось всю эту рационалистскую чепуху на свалку истории. Твой мозг – оковы, а не инструмент. Как можно превозмочь телесную ничтожность с помощью тела? Ты должен перешагнуть через него, вознестись. Только тогда откроется истина. Потенциал человека огромен, нужно лишь высвободить его.

- Но как?

- Страх.

- Обожаю, когда ты изъясняешься односложно.

- Пограничное состояние – ключ к переходу на новый уровень существования. И страх – одно из таких состояний. Я говорю не об опасениях, а именно о страхе, животном ужасе. Он как лесной пожар – выжигает весь мусор из сознания, весь сухостой никчёмных мыслишек, больную поросль ложных идей и низменных стремлений. На пепелище останутся лишь гиганты, простирающие свои корни к самым глубинам души. О чём ты станешь думать, когда твои ноги соскользнут с края пропасти? Что будет волновать тебя? Вот именно за это и стоит держаться. Ухвати тот краткий миг просветления и не отпускай его никогда. Если сумеешь, обретёшь свободу, о какой прежде и подумать не мог. Тут старик Кьеркегор был прав.

- Страх… ясно, - покивал Олег. – А что на счёт смерти?

- Смерть – не пограничное состояние, - усмехнулся Ларс, слегка раздражённо.

- Да, я о том и толкую.

- Твой вопрос не вполне понятен.

- Брось, ты же был там, за гранью. И вернулся.

- Никто не возвращается оттуда сам.

- Ладно, мы тебя вернули. Не пойми неправильно, я не жалею об этом. Но… что там произошло?

Ларс молчал.

- Слушай, войди в моё положение, - продолжил Олег. – В наше положение. Творятся странные вещи, насколько слово «странные» вообще уместно в этом Богом проклятом месте. Ты сейчас хотя бы помнишь момент, когда очнулся? Помнишь, что ты говорил тогда?

- Боюсь, нет.

- Ты вёл себя как совершенно другой человек.

- Это последствия шока.