Unknown

Впрочем, какая разница? До рассвета не так уж много времени.

Я взял кольцо, надел на палец, смахивая невесть откуда взявшуюся глухую тоску вместе с системным сообщением, и вышел из башни.

Снаружи меня уже ждали. Даже дозорные на стенах то ли спали, то ли просто застыли в оцепенении, опершись на длинные копья – но кое-кто не поленился подняться затемно, чтобы… Чтобы что?

– Здравствуй, Видящий. – Громадная фигура отлипла от стены и шагнула мне навстречу. – Собираешься куда-то?

– Может быть, – усмехнулся я. – Тебе известно многое, друг мой.

– Куда больше, чем я хотел бы знать. – Веор покачал косматой головой и протянул мне руку. – Но что бы ты ни задумал – удачи тебе, Видящий.

Утренний лед под ногами едва слышно хрустнул, проминаясь под тяжестью моего внезапно потяжелевшего тела. Интерфейс мигнул, выдавая очередное сообщение. Я даже не стал его читать – и так знал, что мне только раздали бафф.

Такой силы, что стало немного страшно.

– Удача мне пригодится. – Я обнял Веора и похлопал по могучей спине. – Я не забуду всего, что ты сделал для меня… для нас всех.

– Но и этого мало, чтобы искупить все мои ошибки. – Гигант заговорил медленно и глухо, словно отдал мне всю свою колоссальную силу до капли. – Я немногим могу помочь тебе, и немногое могу сказать… Но бойся того оружия, которым сражается твой враг! Оно куда страшнее, чем кажется на первый взгляд.

– Я знаю. И сохраню твою тайну, – ответил я и почти шепотом добавил: – Береги себя… Одинсон.

Веор остался за спиной, растворяясь в предрассветном тумане, а меня уже ждала еще одна встреча.

На этот раз – последняя. Больше никто – даже многомудрый арвейнидд по имени Одхан – не почувствовал, как скручиваются вокруг меня потоки ир хаул, предвещая скорую развязку… Хотя, может быть, доисторический эльф уже и так сделал для меня все, что мог.

Как и Темуджин – но юный хан все-таки пришел проводить меня в последнюю битву этого мира. Он шагал, опираясь на палку: во время боя за Прашну я забрал у него слишком много сил, и его аура еще не успела вернуть прежнюю мощь.

– Ты уходишь, Антор-багатур, – произнес Темуджин.

То ли спросил, то ли просто сказал, как об уже случившемся.

– Ухожу. – Я кивнул и поправил плащ. – Но не беспокойся обо мне, хан.

– Ты вернешься? – В голосе Темуджина на мгновение прорезалось что-то детское, словно он вдруг превратился в самого обычного десятилетнего мальчишку. – Отец говорил, что вернется, но…

– Я не знаю, – улыбнулся я. – И не стану обещать тебе того, чего не смогу выполнить. Но позволь мне оставить тебе подарок.

– Подарок?..

– Вот. – Я взялся за ножны на поясе. – Этим оружием сражались твои предки… сражался и я. Но теперь настало время вернуть его наследнику хана Есугея.

Ремешки – впрочем, как и сама сабля Дува-Сохора – оказались слишком длинными, и мне пришлось опуститься на корточки и повозиться, пристраивая древний клинок на пояс Темуджину.

– Это щедрый дар, Антор-багатур. – Темуджин нахмурился. – Но чем тогда будешь сражаться ты? Разве тебе не нужно оружие?

– Нет, хан. – Я легонько потрепал паренька по плечу. – Я сам – оружие.

* * *

Ветер в последний раз заботливо подхватил меня под крылья – и опустил на камни уже в человеческом облике.

– Не думал, что ты придешь. – Сивый ничуть не удивился моему перевоплощению. – Да еще и так рано.

Солнце только коснулось лучами верхушек скал, и в его свете мой враг казался грозным и внушительным – даже внушительнее, чем в реальном мире, где я видел его сидящим в похожем на трон кресле главы корпорации.

Огромные доспехи из желтоватого металла, отливающего всеми цветами радуги, чуть ли не вдвое увеличивали и без того крупную фигуру самозваного конунга. Броня выглядела не только надежной, но и немыслимо, запредельно тяжелой – и все же что-то подсказывало, что даже в ней Сивый может двигаться едва ли намного медленнее меня, облаченного в почти невесомые зачарованные тряпки.

«Истинное зрение» не смогло пробить его маскировку и выдать мне наверняка нечеловечески-высокие значения Характеристик – только показало кляксу ауры, похожую на маленькое солнце.

И вторую рядом – маленькую и совсем тусклую на фоне сияния Сивого.

– Ты сказал, чтобы я приходил один, – усмехнулся я. – Я ждал от тебя того же.

– Я не служу тому, кто называет себя конунгом Сивым. – Ошкуй устроился на плоском камне, подстелив под себя плащ. – Вы будете сражаться в битве, подобной которой не было с самого начала времен – а я сложу об этом песню, что будут петь и после Рагнарека.

– Скальд в своем праве, – подтвердил Сивый. – Здесь только мы, и я клянусь сражаться честно.

– Мне нет дела до твоих клятв. – Я огляделся по сторонам. – Но я верю тебе.