Unknown

Изначально Бир думал, что он разрабатывает проект более подотчетной, более отзывчивой системы контроля и связи между назначенными правительством руководителями фабрик или (используя чилийскую терминологию, «интервенторами») и CORFO. Он предполагал, что интервенторы на каждом предприятии будут использовать телексы для передачи данных о производстве на телекс Национальной компьютерной корпорации.

Операторы компьютеров будут затем записывать эту информацию на перфокарты, которые будут подаваться в мейнфрейм, а он, в свою очередь, будет использовать статистическое программное обеспечение для сопоставления текущих данных с предыдущими показателями и поиска аномалий. Если такая аномалия обнаружится, будут уведомлены операторы, и они передадут информацию об этом как заинтересованному интервентору, так и CORFO.

Затем CORFO даст интервентору немного времени, чтобы разобраться с аномалией самостоятельно, таким образом предоставляя предприятию определенную степень независимости от более высоких инстанций, а также предохраняя государственные директивные органы от целого урагана данных, передавая им только то, что имеет решающее значение. CORFO должна была вмешаться, только если интервентор не смог решить проблему.

Таким образом, вместо того, чтобы все производственные решения принимались централизованно и спускались сверху вниз, существовал бы, как описывал это Бир, итеративный процесс с указаниями, передаваемыми вниз на заводы, и потребностями предприятий, передаваемыми вверх правительству, что позволяло бы постоянно адаптироваться к новым условиям.

Также Бир, жёсткий критик советской бюрократии, считал, что статистические сравнения, производимые централизованно, сокращают возможность руководителей фабрик отчитываться ложными данными о производстве, что имело место в СССР, и позволят гораздо быстрее выявлять узкие места системы и другие проблемы. Целью проекта было реализовать экономический контроль в реальном времени (для того времени это была потрясающе амбициозная цель, и не только для социализма) — или как можно сильнее приблизиться к нему.

До этого времени экономическая отчётность в Чили использовала традиционные методы, включавшие в себя длинные, объёмные печатные документы, которые содержали подробную информацию, собираемую на ежемесячной или даже ежегодной основе.

Пол Кокшотт, учёный-информатик, о котором мы упоминали ранее, подробно описывавший возможность посткапиталистического планирования при помощи современных вычислительных мощностей, является большим поклонником «Киберсина»:

«Большим достижением экспериментов Стаффорда Бира с «Киберсином» было то, что он разрабатывался как система, работающая в реальном времени, а не как пакетная система, в которой вы принимаете решения каждые пять лет, как пытались это делать Советы».

Альенде, по мере того, как узнавал, как именно должна работать система, также подталкивал Бира к расширению ее «децентрализационных, вовлекающих рабочих и антибюрократических» возможностей. Желание Альенде сделать «Proyecto Synco» не просто технократическим ответом на вызовы экономического планирования в советском духе, а инструментом в руках рабочих цеха, который вовлекал бы их в процесс принятия решений, впечатлило Бира и подтолкнуло к мысли о том, что систему можно применять в гораздо более широком масштабе, чем национализированный сектор. Кроме того, позднее Бир стал ещё радикальнее под влиянием событий в стране, которые выходили за рамки консалтинговой работы, выполняемой им для CORFO. Так что Альенде стучался в открытую дверь.

Ещё до избрания правительства шестипартийной коалиции «Народное единство» Альенде Соединённые Штаты потратили миллионы на пропаганду против левых и поддержку христианских демократов. После национализации медной промышленности, которая производила основной экспортный товар Чили (кстати, при единодушной поддержке находившихся в оппозиции христианских демократов), Соединенные Штаты прекратили кредитование, а транснациональные компании — бывшие владельцы шахт — постарались заблокировать экспорт. Владельцы заводов и земель обращались в суды, чтобы попытаться заблокировать реформы, а некоторые фракции правых открыто призвали к военному перевороту — варианту, который поддерживало ЦРУ.

Несмотря на то, что значительное повышение зарплаты рабочих и «белых воротничков» первоначально снизило безработицу и способствовало быстрому экономическому росту (8% в год!), эта фактическая блокада вскоре подорвала экономику и ограничила доступ к потребительским товарам. С увеличением заработной платы пришло и уменьшение количества товаров, поэтому появились и дефицит, и болезненная для экономики инфляция, что, в свою очередь, провоцировало всё больше обвинений со стороны среднего класса.