Unknown

Тем временем стратегия Флореса оказалась успешной, сгладив острые углы дефицита. Согласно правительственным данным, запасы продовольствия поддерживались на уровне 50-70 процентов от нормы. Распределение сырья продолжалось в нормальном режиме на 95 процентах важнейших для экономики предприятий, а снабжение топливом сохранялось на уровне 90 процентов от нормы. Теперь экономические отчеты основывались на данных, которые были собраны по всей стране за последние три дня, в то время как ранее на подготовку подобных правительственных оценок уходило до шести месяцев. К концу месяца забастовка была практически прекращена, и уж точно она не смогла достичь своей цели — парализовать страну. Чили всё ещё оставалось на плаву.

Министр сказал Биру, что если бы не «Киберсин», правительство рухнуло бы в ночь на 17 октября. Такой результат вдохновил Бира, и он стал размышлять, как ещё шире использовать кибернетику для поддержки вовлечённости рабочих.

Этот бывший международный бизнес-консультант двигался в почти анархо-синдикалистском направлении (анархо-синдикализм - это политическая философия, призывающая к обществу без правительства, координируемому непосредственно работниками через их профсоюзы):

«Основной ответ кибернетики на вопрос о том, как должна быть организована система, заключается в том, что система должна организовываться сама».

Наука и технологии — это инструменты, которые рабочие могут использовать для демократической координации общества снизу вверх, избегая ложного выбора между централизацей и децентрализацией. Вместо того, чтобы инженеры и исследователи операций разрабатывали модели фабрик «из головы», программисты должны под руководством рабочих переносить их глубокое знание производственных процессов в программное обеспечение. Вместо использования советской модели с отправкой больших объемов данных в центральный командный пункт, сеть должна распределять по вертикали и горизонтали только тот объем информации, который необходим для принятия решений. Для Бира, как пишет Медина, «Киберсин» представлял «новую форму децентрализованного, адаптивного контроля, которая уважает индивидуальную свободу, не жертвуя коллективным благом».

Но более четырех десятилетий спустя у нас всё ещё есть несколько нерешенных вопросов, например — может ли система, использованная в условиях чрезвычайной ситуации, близких к гражданской войне, в одной стране, охватывающая лишь ограниченное число предприятий и, по общему признанию, лишь частично смягчившая тяжёлое положение, применяться во время мира и в глобальном масштабе?

После забастовки правительство продолжило использовать сеть и планировало её расширение, но мы никогда не узнаем, сработало бы всё это или нет. 11 сентября 1973 года чилийские вооруженные силы наконец начали против Альенде переворот, которого США давно добивались. Согласно большинству оценок, включая доклад по этому вопросу, подготовленный разведывательным сообществом США в 2000 году, заговорщики действовали по скрытому указанию из Вашингтона.

В семь часов утра чилийские военно-морские силы взбунтовались, захватив морской порт Вальпараисо. Через два часа вооружённые силы контролировали большую часть территории страны. В полдень генерал армии Густаво Ли приказал самолётам «Хокер Хантер» бомбить президентский дворец, в то время как танки атаковали его с земли.

Когда Альенде узнал, что первый этаж Ла-Монеды захвачен, он приказал всем сотрудникам покинуть здание.Они выстроились в очередь со второго этажа, вниз по лестнице и к двери, ведущей на улицу. Президент прошел вдоль шеренги, пожав им руки и лично всех поблагодарив. Затем президент Сальвадор Альенде прошел в Зал Независимости в северо-восточной части дворца, достал автомат, который ему когда-то подарил сам Фидель Кастро, приставил ствол к подбородку — и нажал на спуск, разнеся себе череп.

Военный режим генерала Аугусто Пиночета немедленно свернул работы над проектом «Киберсин», физически уничтожив большую часть того, что было создано, хотя наиболее важная документация сохранилась благодаря оперативным действиям ключевых работников проекта.

К 1975 году, помимо убийств, исчезновений и пыток тысяч людей, вынудивших ещё тысячи чилийцев бежать из Чили, хунта также осуществила первый в мире эксперимент по введению той самой политики, которая станет позднее известна как неолиберализм. Она вводилась по рецептам экономистов, большинство из которых училось в Чикагском университете под руководством Милтона Фридмана, который затем будет консультировать и республиканского президента США Рональда Рейгана, и консервативного премьера Великобритании Маргарет Тэтчер.

Хунта последовала рекомендациям этих «чикагских мальчиков» с добуквенной точностью: шоковая приватизация большей части государственного сектора, сокращение государственных расходов, массовые увольнения госслужащих, замораживание заработной платы и дерегулирование в масштабах всей экономики.