Unknown

Точно, все дело в этом. Недосып довел меня до галлюцинаций, вот я и заговаривалась. Я встала, стараясь не смотреть на свое отражение, и подняла шприц. А потом подошла к лестнице.

Но при мысли о том, что мне придется спать в этой стерильной, пустой комнате… где глаза будут смотреть на меня…

– Эй, – сказала я М-Боту. – Открывай кабину. Сегодня буду спать здесь.

– У тебя целый дом с четырьмя спальнями. – А ты собираешься спать в моей кабине, как в те времена, когда тебя не пускали в казармы ССН?

– Угу. – Зевнув, я забралась в кабину и опустила купол. – Можешь его затемнить?

– Думаю, кровать намного удобнее, – сказал М-Бот.

– Возможно.

Я разложила кресло и достала одеяло. Потом легла, прислушиваясь к шуму улицы. Это были странные, как будто обличающие звуки.

Даже начиная засыпать, я все равно чувствовала себя оторванной ото всех. Я была совсем одна, несмотря на весь этот шум вокруг. Здесь жила тысяча рас, но такого одиночества я не испытывала даже тогда, когда исследовала пещеры Россыпи.

Часть третья

Интерлюдия

Йорген Уэйт вошел в лазарет с летным шлемом под мышкой. Возможно, шлем стоило убрать, но правила этого не требовали, а ему было приятно его держать. Так он ощущал, что в любой момент готов к полету. Шлем давал ему иллюзию контроля над ситуацией.

Существо, лежавшее в лазарете, доказывало, что это был не тот случай. Все ее тело было облеплено трубками и мониторами, лицо закрывала маска для контроля над дыханием, но внимание Йоргена сразу привлекло другое – ремни, пристегивающие ее руки к столу. Руководство ССН предпочло не рисковать, несмотря на то что Спенса, очевидно, считала инопланетянку неопасной.

Физиология разбившегося инопланетного пилота заставила медиков озадаченно чесать в затылках. Лучшее, что они смогли сделать, – это оказать ей первую помощь и надеяться, что очнется. За последние два дня Йорген заглядывал к ней как минимум шесть раз. Он понимал, что она вряд ли очнется в его присутствии, но упорно хотел быть первым, кто поговорит с ней. Первым, кто задаст ей вопрос.

«Вы можете найти Спенсу?»

Чем больше дней Спенса не выходила не связь, тем сильнее он беспокоился. Правильно ли он поступил, когда убедил ее решиться на этот шаг? Когда отправил совсем одну, без поддержки, в чужой, враждебный мир, где ее могли взять в плен и даже пытать?

Разрешив ей лететь, он нарушил субординацию. Если она из-за этого попала в плен… Раньше Йорген не мог представить себе ничего хуже неподчинения, но теперь понимал, что ошибался. Вот почему он снова и снова приходил сюда с надеждой. Эта инопланетянка была цитоником, и однажды она уже смогла найти Спенсу.

Но сначала она должна была очнуться. При появлении Йоргена к нему сразу же подошла врач и почтительно протянула ему папку с зажимом для бумаг, где был отчет о состоянии инопланетянки. Почти ничего из этих записей Йорген не понимал, но к пилотам все обычно относились с большим уважением. Даже самые высокопоставленные правительственные чиновники часто уступали дорогу человеку со значком пилота действительной службы.

Йорген был равнодушен к подобным знакам внимания, но терпел их из уважения к традиции. Его народ продолжал жить лишь благодаря работающей военной машине, и, раз уж он являлся одним из ее наиболее заметных винтиков, он будет относиться к своей роли со всей серьезностью.

– Что нового? – спросил он у врача. – Расскажите мне, что не вошло в медкарту. Она шевелилась? Может, говорила во сне?

Врач покачала головой:

– Ничего. Сердцебиение неровное, но мы не знаем, насколько это нормально для ее вида. Наш воздух ей подходит, но уровень кислорода у нее низкий. И здесь мы тоже не можем сказать, нормально это или нет.

Значит, все без изменений, и могут пройти недели, прежде чем она придет в себя. Если вообще придет. Инженеры изучали ее корабль, но пока не смогли взломать шифр ее баз данных.

Ученые могли изучать все, что хотели. Но ответы на вопросы Йоргена скрывались в мозгу этого существа. Подходя к ней, он чувствовал нечто вроде… электричества. Слабый разряд, который проходил через него, оставляя ощущение, словно тебя внезапно окатили холодной водой. Вот и сейчас, стоя рядом с инопланетянкой и слушая размеренное шипение аппарата искусственного дыхания, Йорген чувствовал то же самое.

Такое же чувство он испытал, когда впервые встретился со Спенсой. Он думал, что это влечение, и, безусловно, так и было. Как бы она его ни бесила, его тянуло к ней, словно мотылька к огню. Но было в этом и что-то еще. То же, чем обладала эта инопланетянка. То, что, насколько он знал, скрывала история его семьи.

Он повернулся к врачу:

– Пожалуйста, пометьте, чтобы мне сообщили, если что-то изменится.

– Уже пометила, – ответила она.

– Судя по коду внизу медкарты, вы повысили приоритет ее статуса, поэтому мне нужно обновить свой запрос. Согласно процедуре 1172-b.

– А! – сказала врач, снова посмотрев на медкарту. – Хорошо.