Unknown

Познание светлого героя первого подвида это ненаучное изучение ненаучных знаний. Изучение эмоциональных представлений. А научные знания, как вы увидите в следующей книге – это изучение методов более высокого мира. Это самое первое прикосновение к представлениям, первый подслой. Поэтому такое неизреченное познание похоже пока только на постановку вопроса: а что возможно в представлениях? Возможное будущее эмоционального благополучия. Такой герой – исследователь страстей. Что и как там. «Ветер дует, солнце нагревает, умеренно. О, так здесь же гулять можно!» А что еще можно, и главное как? Ну а в созидании теперь уж одно ему точно ясно. Чтобы гулять хорошо, нужен, нужен свежий воздух. И легкая одежда. Или, скажем, дети хотят играть в мяч. Герой решил помочь этой страсти. Что нужно? Что-то пружинистое и прыгающее для мяча, и крепкая обувь, и умение хорошо бегать, и сытный обед перед игрой. Или после. Высший смысл подскажет в каждом конкретном случае. Отсюда кстати, вполне очевидно следует, что герой первого подвида – романтик, житейский мечтатель.

Энергетически такие порывы к ненаучному исследованию весьма точно показаны в фильмах «Железный человек 1-2-3». Когда персонаж задумывается – какими бы еще возможностями наделить железного человека? А для этого нужно изучить страсти, то, какие вообще возможности могут быть. Причем там показаны одновременно и светлые и высокомерные порывы. Как только персонажу советуют, что и как сделать – его высокомерие становится очевидным! Конечно, на самом деле герой не может напрямую внедрять возможности в технические устройства. В фильме энергетика такова только потому, что сам актер – герой.

В предыдущей книге были показаны черты высокомерного героя. Но очевидно – персонаж выше вовсе не превращается в настолько порочную личность. В предыдущей книге описывались прицельно сами грехи высокомерия, вне контекста светлых и темных существ. И там я описал темную высокомерную личность. Суть высокомерия, самого греха – одинакова и у светлых и у темных личностей, поэтому я не делал разделения еще и по этому признаку. А вот результирующие черты жизненной деятельности будут весьма различаться, ибо у светлого существа высокомерие основы будет вовлекаться в светлую деятельность, а у темного – в эмпатию.

У светлого невысокомерного героя энергетика основы в образном восприятии похожа на чудесную, приятную игру бело-прозрачных искрящихся активных процессов опеки. Это достижения страсти, устойчивые качества страсти. У светлого же и высокомерного – она похожа на тоскующе-гневную обиду, касающуюся качеств опеки. Обиду и невежество созидания, которые окружающие иногда путают с отстраненным равнодушием. А он не равнодушен, он просто все больше не понимает, как действуют другие нетехнические объекты, отстраняясь от них и от событий с ними, а высоко мерит только определенный рисунок качеств.

Итого, светлый герой познает эмоциональные страсти, а чтобы успешно сотворить такой метод, требуется все множество качеств опеки, о них герой и будет мечтать. Мальчик пытается подтянуться, не дотягивается до планки. У него страсть к меткости, и он тренирует необходимые сопутствующие качества опеки, в том числе и сильные руки. Герой с состраданием на него смотрит, решив, что пока еще он ни разу не Соколиный Глаз, но порывы хороши. И герой будет мечтать о том, как создать качества опеки, которые помогут достичь, развить в опеке. Ну а на земле – попросту подсадит ли он его, или изобретет хитрую систему блоков – это уже как пойдет.

И ни о какой темной эмпатии у такого светлого героя и речи быть не может. Будут ли диктовать проявленные представления, если они подчинены высшему смыслу и сами рождены им? Высший смысл будет диктовать представлениям, а они будут меняться и расцветать высшей гармонией! Светлый герой уступчив, действует с оглядкой на высшую суть. «Давайте сейчас поедем куда-нибудь в ресторан вкусно поесть?» Нет? Мотивируйте! И это не будет скрытой бандитской угрозой, герой хочет познавать высший смысл и готов менять представления во взаимном осмысленном диалоге с собеседниками, познавая неизреченную гармонию эмоциональных страстей.

Философский вопрос об эгоизме