Unknown

Последнее обстоятельство — общее и для России, и для Китая, и для Кубы, на материале которых мы, главным образом, изучаем установление диктатуры пролетариата и социализма в ХХ веке. Все три страны, шедшие впоследствии по социалистическому пути, пережили сначала буржуазно-демократические революции, которые мобилизовали народные массы и приучили их к борьбе. В России таких революций с коротким интервалом было две — революция 1905 года и февральская революция 1917 года. Важен и тот факт, что в этих буржуазно-демократических революциях организационно-партийные силы, которые возглавили и осуществили политическое завоевание власти пролетариатом и переход к социализму, принимали самое активное участие и вели за собой массы. Кубинская революция началась как буржуазно-демократическая и была направлена на борьбу с диктаторским режимом. Ее возглавляли те люди, которые впоследствии провозгласили, что революция приобретает социалистический характер, хотя поначалу она такого характера не носила.

Примечателен тот факт, что в эпоху империализма в полуколониальных и, уж тем более, в колониальных (неоколониальных и полунеоколониальных) странах даже буржуазно-демократические завоевания буржуазно-демократических революций народные массы не могут удержать, не продвигая свою борьбу дальше по пути социализма. В противном случае общество движется по логике милитаризма, который отнимает у трудящихся буржуазно-демократические права и свободы и ведет к усилению государства как диктатуры военной буржуазии. В России, например, летом-осенью 1917 года готовился переворот с целью установления военной диктатуры. Китаю грозило порабощение японским милитаризмом и внутренними милитаристами. На Кубе приостановка движения в сторону социализма создавала ближайшую опасность новой военной диктатуры.

Но вопрос пригодных форм диктатуры пролетариата, которые рождаются еще при капитализме, и взятие власти при помощи их, и вопрос о том, как именно должны развиваться эти формы по мере дальнейшего продвижения на пути к коммунизму — это два разных вопроса. И если в отношении вопроса о взятии власти у нас есть положительный опыт, и даже есть положительный опыт первых шагов революции, то вот по вопросу о наиболее пригодных формах для умирания государства опыта пока нет. И потому самым неблагодарным занятием было бы давать готовые рецепты на этот счет. Важно лишь видеть магистральную линию движения и те условия, в которых она осуществляется, которые препятствуют или способствуют этому движению. Здесь стоит отметить, что условия, в которых осуществляется движение к отмиранию государства, в основном неблагоприятные. Эти условия препятствуют движению и не могут не препятствовать, так как это — условия капитала как общественного отношения, это условия, которые диктует закон стоимости, который нельзя отменить, его можно только преодолеть. Причем преодоление не может быть ничем иным, как преодолением общественного разделения труда. В седьмой статье цикла о советской философии Василий Пихорович настаивает на том, что диалектика как логика дела при социализме должна становиться обыденным сознанием. Однако со взятием власти пролетариатом до этого дело еще не доходит, и нужно заботиться об уничтожении разделения труда в рамках этого разделения (диктатура пролетариата — это же ведь тоже форма разделения труда), более того, заботиться об уничтожении разделения труда посредством этого разделения при помощи него самого и продуктов деятельности, которые оно дает, в конце концов, посредством капитала как сущностного и существенного общественного отношения. И тут мы опять обращаемся к идеям Антона Семеновича Макаренко и Виктора Михайловича Глушкова.