Unknown

 - Три месяца спустя, когда леди сидела одна в комнате баронессы и смотрела на портрет нежно любимого сына, вдруг она вскочила с кресла, едва сдерживая готовый вырваться из груди крик, кричать ей не позволяло необъяснимое чувство. Глаза портрета двигались. Леди стояла, облокотившись на спинку кресла, бледная и дрожащая, как осина, не отводя взгляд от ожившего портрета. Это не было иллюзией разгоряченного воображения - веки дрожали, меланхоличная улыбка, потом глаза закрылись. В душе миледи боролись изумление и страх, она не плакала. Три дня спустя пришло сообщение о битве под Лейпцигом, и в то мгновение, когда глаза Макса Роденштайна закрылись, его грудь пронзило копье польского улана.

 - А кем была та чудесная дама, свидетельница этого невероятного инцидента? - спросил Вивиан.

 - Этой дамой была я.

 

 Было что-то столь необычное в голосе миссис Феликс Лоррейн, и что-то столь особенное в выражении ее лица, когда она произносила эти слова, что меткая острота не сорвалась с языка Вивиана, и он не придумал ничего лучше, кроме как пришпорить маленьких пони, и так уже несущихся во весь опор.

 Дорога к Колодцу Фей пролегала через наиболее дикие участки парка, и после полуторачасовой поездки они достигли очаровательной прогалины. Прелестный прозрачный источник бурлил в маленькой дикой лощине, его воды дарили ей цветение и свежесть. Над источником возвышалась готическая арка из серого камня, вокруг нее росли несколько стройных берез. Коротко говоря, самой природой эта местность была предназначена для пикников. Здесь была чистая вода и интересные обычаи, а поскольку для вечеринок всегда брали с собой, или должны были взять, проверенного мастера каламбуров, шампанское и холодные пирожки, что еще ждать от Природы?

 - Идемте, миссис Лоррейн, я привяжу Цыганку к этому ясеню, и мы отдохнем под этими березками, вот здесь, где танцуют феи.

 - О, очаровательно!

 - Воистину, нам сейчас пригодился бы сборник красивой поэзии, чтобы скоротать часок. Вы будете корить меня за то, что я его не принес. Не надо. Мне приятнее слушать ваш голос, и, по правде говоря, мне хотелось бы посоветоваться с вами касательно одного вопроса.

 - Что это за вопрос?

 - Мне кажется, несколько неосмотрительно со стороны маркиза бросаться в объятия своего бывшего заклятого врага Кливленда.

 - Вы действительно так думаете?

 - Неужели, миссис Лоррейн, выбранное им направление действий кажется вам самым благоразумным?

 - Конечно, нет.

 - Значит, вы согласны со мной, что такое сотрудничество если не вызывает сожаления, то, по крайней мере, заставляет задуматься о его последствиях?

 - Полностью с вами согласна.

 - Знаю. Сегодня утром я обсудил это с маркизом.

 - Неужели? - взволнованно воскликнула леди, она была бледна и почти задыхалась.

 - Да, и он сказал мне, что вы сделали некие крайне разумные наблюдения касательно этого вопроса: «Жаль, что эти наблюдения не были сделаны до отъезда мистера Кливленда, тогда недоразумения можно было бы избежать».

 - Я действительно сделала некоторые наблюдения.

 - Это очень любезно с вашей стороны. Дружба с вами - истинное благословение для маркиза!

 - Я разговаривала с ним, сказала миссис Феликс более уверенно, - в таком же духе, как вы обращаетесь ко мне. Поистине, он вел себя неблагоразумно, и я сочла своим долгом сообщить ему об этом.

 - О, несомненно, но как могли вы, моя прекрасная леди, вообразить, что я могу испугаться его светлости, я, Вивиан Грей!

 - Разве я говорила о вас? - спросила дама, побледнев, как смерть.

 - А разве нет, миссис Феликс Лоррейн? Разве не презрели вы мои интересы самым недопустимым и непростительным образом, разве не руководствовались вы велениями самолюбия, которое задел мистер Кливленд, разве не отравили вы разум маркиза, настроив его против того, кто всегда был добр к вам и почитал вас?

 - Признаю, что действовала неблагоразумно, я говорила, не подумав.

 - А теперь послушайте меня еще раз, - и Вивиан схватил ее руку. - Ваши взаимоотношения с мистером Кливлендом меня не касаются. Клянусь честью, он ни разу не произнес при мне ваше имя. Едва ли я могу понять, как мужчина может вызвать столь смертельную ненависть, которую вы питаете к нему. Повторюсь, не могу представить ситуацию, в которой вы могли бы оказаться вместе и которая могла бы оправдать такое поведение. Это нельзя оправдать, даже если он оттолкнул вас, когда вы стояли перед ним на коленях.

 Миссис Феликс Лоррейн пронзительно вскрикнула и упала в обморок. Вода из источника фей вскоре привела ее в чувство.

- Пощадите меня! Пощадите!, - почти рыдала она. - Никому не рассказывайте о том, что вы видели.

 - Миссис Лоррейн, у меня нет ни малейшего желания кому-то об этом рассказывать. Я коснулся этих подробностей лишь во избежание непонимания между нами. Мой рассказ столь подробен во избежание необходимости его повторения, поскольку если я его повторю, повторю я его не миссис Феликс Лоррейн. Вот вам моя рука, и пусть Колодец Фей сотрет наши воспоминия.