Unknown

Никто не ответил, потому что его никто не слышал. Шум был оглушительный. Пуля .50 калибра пробьет блок двигателя грузовика и остановит его насмерть. Направленные в нужное место достаточно долго, они также могут обрушить здание. Только чудом ни в кого не попали.

Глен увидел достаточно. Как только стрельба прекратилась, он велел всем, кроме Тоби, спуститься в хранилище.

Сжимавший в руках свою SA80, Железные Яйцы был поставлен на дежурство в пикете у главной двери. В его обязанности входило не впускать посторонних и следить за приближением сербской бронетехники. Если ветер дует в нужном направлении, то, как правило, можно услышать танк за несколько километров от себя благодаря реву двигателя. Еще ближе, и вы сможете услышать ужасающий лязг гусениц. Парни на крыше ранее видели, как в воздух поднимались струи выхлопных газов, когда сербские танки преодолевали сложные препятствия или крутые подъемы на расстоянии пяти-десяти километров. Ни у кого не было сомнений в том, что вскоре сербские танки Т-55 окажутся в самом городе и начнут расстреливать все, что движется, своими бронебойными снарядами и крупнокалиберными пулеметами.

Чарли отдал приказ, чтобы никто не выходил за пределы здания без крайней необходимости. Он также велел Рэю упаковать рацию и уносить свою задницу из отеля "Градина".

На обратном пути Рэй наблюдал, как небольшая армия обездоленных граждан, многие из которых были теми же женщинами и детьми, которые осаждали их несколькими днями ранее, шла к банку. Их были сотни, если не тысячи. После провала воздушной атаки и заявления ООН о скором падении анклава настроение обороняющихся снова было недобрым.

Рэй только что вошел в здание. Через несколько секунд после того, как Тоби запер дверь, появилась толпа, хлынула вперед и начала скандировать.

Тоби, стоявший в тени у входа, ничего не понял, но суть уловил достаточно быстро. Женщины Горажде направляли свою ненависть на патруль за провал воздушных ударов, но все равно смотрели на него как на свою последнюю и единственную надежду. Сербы шли, потому что их мужья и сыновья были мертвы. Когда приходили четники, их насиловали и пытали, а затем убивали. Но даже на этом все бы не закончилось, потому что одному Богу было известно, что четники сделают с их детьми в последующие дни и недели⁴¹.

Тоби молча слушал лозунги, вопли ненависти и мольбы. Как бы сильно он ни опасался за свою безопасность, он знал, что никому в банке и вполовину не было так плохо, как этим людям.

Чуть позже девяти, через пару часов после того, как они впервые появились, настроение толпы сменилось унылой покорностью судьбе. Тоби уже начал позволять себе поверить, что все могут просто разойтись и разойтись по своим подвалам, когда заметил суматоху и движение в задних рядах собравшихся.

По морю голов пробежала рябь. Затем толпа расступилась. Мгновение спустя раздался сердитый стук в дверь, и по закаленному стеклу ударили прикладом АК-47.

Железные Яйцы внезапно обнаружил, что смотрит в окно на полдюжины крепких солдат-мусульман. Некоторых он узнал по встречам, которые они проводили в течение последних десяти дней в комнате для совещаний наверху. Он отодвинул засовы и впустил их, затем снова плотно закрыл дверь. Главарь, которого Тоби знал как командира местной армии, потребовал, чтобы его отвели к Чарли.

Только когда они вошли в освещенное свечами помещение внизу, Тоби заметил этого человека среди мусульманской делегации. Он был одет не так, как остальные, и, судя по порезу на губе и черным кругам вокруг глаз, выглядел так, словно за последние пару часов его изрядно избили.

Прежде чем Тоби успел что-либо сказать, появился Чарли и пожал руку мусульманскому командиру. Затем он посмотрел на незнакомца с порезами и синяками.

Парень шагнул вперед и улыбнулся.

- Боже, - сказал он, - как я рад вас видеть, ребята.

Голос был таким ровным и приветливым, что Чарли словно остолбенел.

- Извините, - продолжал англичанин с самоуничижительным видом, - мне действительно следовало представиться. Я лейтенант Ник Ричардсон. Это мой "Си Харриер" был сбит.

На следующее утро я поставил будильник так, чтобы он разбудил меня пораньше, за несколько минут до того, как Чарли должен был позвонить в ГВ и дать первый за день доклад об обстановке. Я едва успел влезть в униформу, когда он появился в эфире. Голос у него был усталый, но бодрый, учитывая обстоятельства.

Мы следили за тем, как накануне был сбит "Си Харриер", и узнали от патруля, что пилот был в безопасности. По счастливой случайности, он выпрыгнул с парашютом над последним кварталом города, который все еще находился в руках мусульман. Если не считать нескольких ссадин и синяков после катапультирования, он был в довольно хорошей форме. Ему дали винтовку Ферджи и усадили в подвале банка. Я знал, что Чарли обрадуется его появлению, как лишней паре глаз и рук.