Unknown

- Я знаю, Кэмми, мне это нравится не больше, чем тебе. Все, что я могу сказать, это не упускай из виду общую картину, приятель. На карту поставлено гораздо больше, чем безопасность одного патруля, как бы тяжело это ни звучало. К тому же, если Чарли все-таки решит прогуляться, ему придется изрядно потрудиться. Сербы довольно плотно обложили анклав.

Я молча кивнул. В каком-то смысле Джеймс был прав. У меня не было доступа к общей картине, поэтому всегда существовала вероятность, что существуют дипломатические варианты вывода патруля, о которых мы - включая меня и Чарли - пока не подозревали. Но, учитывая все обстоятельства, я понимал, что оценка Чарли была верной. Его главная надежда заключалась в том, чтобы выбраться из положения, невзирая на риск. С сербами невозможно было вести переговоры, особенно после того, как НАТО только что пыталось разбомбить их к чертовой матери. Пришло время уходить.

- Ему придется сделать это сегодня ночью, - сказал я. - Еще немного, и сербы закрепят свои завоеванные позиции. После сегодняшней ночи шансов больше не будет. Они действительно обложат это место новыми минными полями и Бог знает чем еще.

Джеймс согласился. Но, в конце концов, это было решение патруля. Нас там не было, поэтому мы не могли принять решение за них. "Китайский парламент" был испытанным методом, который полк усовершенствовал и на который полагался с момента своего основания. Они собирались вместе и коллективно обдумывали варианты. Хотя Чарли и был начальником, он прислушивался к советам своих подчиненных и, при необходимости, когда все было сказано и сделано, присоединялся к ним со своим решающим голосом. В "зеленой армии" такого и за миллион лет не встретишь, но в полку это каким-то образом сработало.

Как это ни казалось бы странным, сегодня каждый член патруля сам решит свою судьбу, а не отдаст ее в руки холодной логики, которая была придумана в какой-то безымянной штаб-квартире вдали от того места, где происходили действия.

Через несколько мгновений после того, как Чарли отключился, поднялся настоящий переполох, когда мусульманская делегация прибыла на свою обычную утреннюю встречу - несколько необычную процедуру, учитывая состояние города, но, тем не менее, необходимую. Чарли поднялся из подвала наверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тоби пытается задвинуть засовы на дверях, а толпа давит на них с другой стороны. Он едва успел вовремя. Затем босс пригласил всех подняться в большую комнату для совещаний на следующем этаже.

Когда делегаты, бойцы патруля, военные наблюдатели и представители УВКБ ООН расселись по своим местам, стало очевидно, что за ночь произошли некоторые изменения в отношениях между местными командирами и теми, кто носил голубые береты ООН. Для тех, кто не уловил общей атмосферы, толпа на улице стала напоминанием. Гневные выкрики доносились с улицы, через вестибюль, вверх по лестнице и в зал совещаний. "Они ненавидели нас с самого начала и ненавидят снова", - сказал себе Чарли. "Только в середине, когда мы сбросили пару бомб, они позволили себе поверить, что мы их друзья."

Мусульманский командир сектора открыл встречу выстрелом от бедра.

- Вы! Вы, люди Роуза! - прогремел он, указывая пальцем на тех бойцов патруля, которые были в комнате. - Вы остаетесь в Горажде или уходите сейчас?

В измученном мозгу Чарли сработало какое-то шестое чувство. Хотя у него и не было времени полностью сформулировать варианты, он понимал, что промедление, проявление нерешительности может привести к фатальным последствиям. Он начал понимать, что перед ним потенциальная драма с заложниками, в которой мусульмане будут использовать их в качестве разменной монеты против наступающих сербов. Если они останутся, то в любом случае окажутся в безвыходном положении. Это укрепило его решимость. Им нужно было выбираться, и выбираться быстро.

Чарли не сводил глаз с командира мусульман. Он ничем не выдал своих мыслей.

- Мы остаемся, - сказал он, глядя ему прямо в глаза. - Конечно, остаемся.

Пока командир мусульман сидел, откинувшись на спинку стула, и наблюдал за ним, Чарли поймал себя на том, что думает о военных наблюдателях и контингенте УВКБ ООН. Эти парни были безоружны, так что сербы пощадили бы их, без сомнения. Если бы они смогли убедить мусульман в том, что военные инспекторы и представители УВКБ ООН ничего не знали о побеге, то они были бы в безопасности и с этой стороны. Чарли сказал бы Карлу и остальным, что они могут попытаться сбежать вместе с патрулем, если захотят, но он также сказал бы им, что лучше всего им остаться.

Без надежной ВПП у Чарли не было иного выбора, кроме как санкционировать переход через восемьдесят километров труднопроходимой, враждебной местности в Сараево, где за ними по пятам следовали не только сербы, но и мусульмане, стрелявшие в них. Вероятность того, что им это удастся, была ничтожно мала. Никто не мог назвать их настоящим боевым подразделением, учитывая, что Рэй залечивал свои осколочные ранения, а Ник едва приходил в сознание от боли в раздробленной руке и лекарств.