Untitled.FR11

Но настоящей нашей находкой был Махер Тиэб Ха-^мад, младший офицер иракской полиции, который вполне сносно болтал по-английски (нахватался из фильмов) и часто шутил о том, как переедет в Лас-Вегас и заживет на широкую ногу. Махер был родом не из Рамади, так что он не состоял в мафиозном клане и, как Многие иракцы, в свержении Саддама видел возможность положить конец 20-летней коррупции, которая

и нож скользнул по нательной броне, прикрывавши мое левое плечо, отскочил и, продрав форму, впилсяд трицепс левой руки. Я оттолкнул мужика, во время а кундной заминки вытащил пистолет из кобуры и успе| выстрелить в первого нападавшего, который нас пал на меня справа. Жуткий рев, крик животной бол| и потери пропорол пустоту, и я начал скрючиваться й падать: человек с ножом нависал сверху, толкая мен» вниз. Я умудрился сделать еще два выстрела, а пото: приложился хребтом о бетон, голова со щелчком запр кинулась, и мир стал абсолютно черным, как окруж; шая меня пустыня.

том, I

ФЧ

*авн I

ГЛАВА 5

АМЕРИКАНСКИЙ СОЛДАТ

Я хочу стоять к краю так близко, как только возможно стоять, не переступая черты.

С краю можно видеть то, чего не разглядишь, находясь в центре.

Курт Воннегут⁵

Если бы нужно было указать момент, в который изменилась моя жизнь, я определенно назвал бы то нападение и следующие несколько дней. ГЪдами я размышлял над решениями, которые принял тогда. Каждый день меня мучили боли в спине и голове, бессчетное число раз я вскакивал, увидев во сне лица нападавших, ненависть в глазах мужчины с ножом и отчаянный крик убийцы, которого я застрелил.

От того дня до дня знакомства со Вторником я прошел долгий путь, по большей части очень трудный. Иногда я думаю о капризах судьбы, счастливых совпадениях и окольных путях. А если бы я не попытался

продолжить военную службу? А если б не увидел эле тронного письма СКВП о запуске программы для в» I ранов? А если бы Вторника не отправили в тюрьму? Иг за такого необычного воспитания пес провел в СК три лишних месяца. А если б мы не встретились и Вто ника отдали бы другому?

На самом деле мне очень сильно повезло. Я все-таки рел Вторника. Но еще больше мне повезло в первые час! после нападения. Младший сержант Пейдж приконч раненого — второй смылся до того, как он подоспел, — я вызвал помощь по радиосвязи. В течение следуют суток я то терял сознание, то вновь приходил в себя, тг что воспоминания у меня обрывочные. Старший сержа* Лэн Дэнхаус склоняется надо мной и говорит:

— Все хорошо, сэр, все хорошо. Вас отправят домой.

Вот я прихожу в себя: я почти голый, мне очень хо л од но, я привязан ремнями к спинальной доске экс тренной помощи. Вот передо мной сияющие приборы ночного видения — это врачи, колдующие надо мной й черной утробе военного санитарного вертолета «Блэк хоук». А вот мой приятель, первый лейтенант Эрни Эм броуз, широко улыбается, протягивая мне «Плейбой» и диск Дианы Кроу, когда я просыпаюсь на койке рядом с полевым госпиталем. Мне казалось, что ниже пояса я парализован, меня терзали резкие боли, но через несколько часов подвижность ног восстановилась. На третий день из видимых шрамов самым страшным было ножевое ранение и кровоподтек на левой руке, но кровь на белом бинте уже запеклась, и поэтому я был уверен, что эти ранения несерьезны. Никаких увечий, всего лишь незначительный шрам. Я смотрел на черную

Кровь и думал: «И это все? Какая-то царапина? А я-то ,у_Мал. что умру».

Но настоящие повреждения нельзя было увидеть. Три сломанных позвонка, повреждение мозга, полученное в результате контузии, из-за которой я и потерял сознание. К несчастью, об этом я узнал только через несколько лет. Врачи хотели отправить меня в Багдад, потому что в полевом госпитале не было рен- _

тгена, но я отказался. Меня мучи- Покинуть Ирак я мог только

ли жуткие боли, малейшее движе- _в д_Ву_Х случаях: либо внеся

ние — и перед глазами вспыхивали СВОЮ Лепту В победное за-

ослепительные огни, но я знал, что вершение операции, либо

если поеду в Багдад, то моя служба в пластиковом мешке.

в Ираке закончится. Я ни в коем -

случае не собирался возвращаться домой. Я ведь ждал этой войны тринадцать лет. К тому же в Аль-Валиде у меня остались дела. Я не мог бросить своих людей посреди пустыни всего за несколько дней до Рождества.

У меня был долг перед взводом, перед иракцами, такими как подполковник Имад, Али и Махер, рисковавшими жизнями, чтобы помочь нам, — и перед народом, который меня сюда отправил. Покинуть Ирак я мог только в Двух случаях: либо внеся свою лепту в победное завершение операции, либо в пластиковом мешке. И я не собирался уезжать только из-за того, что у меня болит спина, голова раскалывается, а на руке ножевая рана. Поэтому через четыре дня после нападения, на Рождество 2003 года, я вернулся в Аль-Валид. Меня приветствовали мои ребята, а на висевшем на стене куске ацетата, который мы использовали для планирования миссий, было написано: «отряд Грозный — 1, Сирия — О».