Унция или Драгоценное Ничто

Принцесса сидела у озера, по капле добавляя в него влаги, и пыталась понять, ради чего стоило заглушать в себе голос, так украсивший певучую ткань. Может, её кумир не знал, что владеет чудесной силой, или хотел быть на равных с миром вещей, изгоняющим всё по-настоящему ценное? Но разве можно построить сказочное царство без наивности и детскости?

Она глядела на искры, вспыхивавшие то тут, то там, словно считавшие её слёзы, когда услышала голос Оксфорда:

– Осторожно, ваше высочество, как бы озеро не вышло из берегов!

От неожиданности она вскочила на ноги.

– А я о вас вспоминала! – воскликнула радостно. – Вы же исчезли так внезапно… – в её голосе появилась укоризна.

Тукан сел рядом:

– Перепутал вас с Песней, хозяйка. Полетел следом, а потом ещё пришлось спасать вашего друга.

– Какого друга? – она насторожилась.

– А у вас, кроме меня и вас самой, только один друг – Октавиан.

Унция вспыхнула и закрыла щёки ладонями.

– Вы видели Октавиана? – она опомнилась: – Но зачем вы его спасали?

– Кое-кто хотел им полакомиться, – Оксфорд смотрел с интересом.

Она приложила тоненькое запястье ко лбу.

– Да вы не волнуйтесь так, с ним-то всё хорошо! – успокоил тукан. – Вам о себе думать надо. Тот тип, который распоясался… в общем, я его тукнул и наколол пару вражеских мыслей, но те оказались такими тёмными, что я даже на кончике носа ничего не разглядел. Пришлось пойти на хитрость и… – он сделал многозначительную паузу.

– И? – принцесса взяла себя в руки.

– Дать ему себя проглотить!

– И вам не было страшно?

– Конечно, нет, – он перелетел на куст акации. – Я же иллюстрация.

– И что же вы узнали?

– Что у него внутри заблудиться проще, чем в вашем лесу, когда вы ещё не читали «Город Солнца» Кампанеллы. И ещё, что он собирается съесть и вас.

– И меня? – Унция встала и, сделав несколько шагов, опустилась на кочку под кустом. – Это что же, за компанию?

– Вообще, я понял, что вы ему нужнее всех. Просто, по своей природной темноте, он не знает, как к вашей высокой особе подобраться.

– А если узнает?

– Я бы как-то подготовился, – тукан спрыгнул с ветки. – Почитал бы какие-нибудь алхимические книги, полные всякой отравы, или трактаты по ядам. Чтобы, когда он вас съест, ему тоже не поздоровилось.

– С какой стати мне всем этим травиться? Если он такой мерзкий, ему это только понравится. И вообще, для чего мне попадать к нему в желудок? Уж там-то я точно не встречу Октавиана!

Оксфорд прищурился:

– Вот тут вы, ваше высочество, заблуждаетесь. Если той рыженькой девочке не удастся его защитить, вы именно там и встретитесь.

– Какой ещё девочке? – принцесса снова вскочила на ноги. – Что это с ним за рыженькая девочка?!

– Не надо так волноваться, – тукан прошествовал кругом. – Вы же сами её к нему отправили.

– Я? Рыженькую девочку? Да что вы такое говорите!

– Конечно, отправили. Я же о вашей Песне.

– Так вы с ней общались?

– Ещё бы!

– И как она, красивая? – Унция смотрела с ожиданием.

– Ну, не знаю, – он обошёл вокруг, – с одной стороны вы красивее, а с другой – она.

– Оксфорд, – взмолилась принцесса, – скажите правду! Вдруг Октавиан любит мою Песню больше, чем меня?

– Да вы же одинаковые! – он вспорхнул в воздух. – Какая разница, кого он любит – вас или её?

– Но я же не знала, что моя Песня станет красавицей. Хотя… – она вздохнула, глядя вдаль. – Вы поймите, я же об Октавиане каждый миг думаю! Если бы я только могла, как вы или моя Песня, слетать к нему!

– И всё бы на этом кончилось, – тукан щёлкнул клювом. – Когда мечта исполняется, она силу теряет и летать со звезды на звезду уже не может. И потом, вы бы даже руку ему пожать не смогли. Вам, чтобы встретиться по-настоящему, сначала надо прийти в себя.

– А где же я, по-вашему, сейчас?

– Точно не скажу, я же из зоологического атласа, а не из астрологического.

– Тогда, как вы кого-то сумели клюнуть, если даже руку пожать нельзя?

– Тут другое дело. Тот типчик, в отличие от Октавиана, не человек.

– А кто?

– Чёрный ужас, вот кто!

– Что ещё за «чёрный ужас»? – забеспокоилась принцесса. – Вы это сами выдумали?

– Нет, чёрный ужас на двух ногах – ходит и всех пожирает. Ну, кого считает вкусным или по какой-то иной причине.

– И кто же для ужаса вкусный?

– Всё красивое и непохожее – на первой странице меню. Тех, кто на него похож, он, считайте, и так съел, а тут уже спорт! – заметил глубокомысленно.

– И что же для него главный деликатес?

– А вы не догадываетесь? – Оксфорд нырнул в куст.

– Нет.

– А что вас с Октавианом соединяет?

– Нас? – она задумалась. – Думаю, дружба.

– А ещё?

Унция коснулась уголка губ и отвела взгляд:

– Этого я вам сказать не могу…

– А я могу! – сообщил тукан из зелени. – Вас соединяет радуга. И если тот троглодит её ухватит, то пойдёт заглатывать, словно разноцветный банан. В общем, вам стоит повторить латынь.

– Ну, знаете, ваш совет с алхимией мне не слишком по вкусу!

Оксфорд высунул клюв:

– Зато вы ему по вкусу. Но есть ещё вариант – перестать быть такой ослепительно красивой. Может, тогда он вас просто не заметит. Правда, и радуга погаснет.