Уокер

Мужчина машинально дошёл до стойки. Если ей страшно, тогда он и вовсе сойдёт с ума от этого. Пытаясь быть максимально нежным, Уокер послал ей свою любовь и чувство защищённости, ни единым движением не выдавая разговор с Линн. Оборотень не был уверен, что у него получится.

«Что случилось, любовь моя? Ты позвала Хана? Он и остальные могут прибыть быстрее меня. Но я еду. Ты вооружена?»

«Я не смогу использовать это».

Господи, он подумал о том, насколько же ей плохо или больно, что она не в силах держать пистолет. Уокер был чертовски уверен, что она и спала с ним под подушкой, хоть никогда и не проверял.

«Я свяжусь с братьями. Они могут быть там за…»

«Нет», – мысленно закричала она. – «Господи, не делай этого, чёрт возьми. Я и так достаточно смущена этим. То, что случилось – выше моего понимания. Но я хотела удивить тебя, а теперь посмотри. Я не могу вернуть всё обратно».

Уокер подошёл к лифту, не понимая, что же, чёрт возьми, произошло, но то, что он был сбит с толку, было многим лучше, чем, если бы её вновь ранили. Его забота о ней была даже больше его любви. И Уокер был готов к тому, чтобы вместе начать их новую жизнь.

Когда двери открылись, оборотень проскользнул внутрь, прислонившись к стене, пока лифт опускался на нижний этаж больницы. Мужчина вновь попытался связаться со своей парой, но каждый раз он будто натыкался на стену… на самом деле, это уже не было сейчас страхом, но что-то очень близкое к тому. Линн была чем-то подавлена. Он прекратил попытки достучаться до неё только когда уже оказался рядом со своей машиной.

«Ты кошка, Кэйтлинн? Ты обратилась?» – Уокер поймал себя на том, что широко улыбается, и совсем не в силах прекратить это. – «Она сама начала это, или ты пожелала обратиться?»

«Откуда я, чёрт возьми, знаю? Я думала о том, как бы это выглядело, и, внезапно, увидела в отражении себя покрытую грёбанным мехом. Почему, черт возьми, никто не сказал мне, что это так легко? Конечно же, вы не сделали этого».

Он рассмеялся. Мужчина просто не смог совладать с этим.

«Ты собираешься и дальше смеяться или расскажешь мне, как обратно превратиться? Ты же понимаешь, что заплатишь за это, не так ли?»

Но оборотень только ещё сильнее рассмеялся.

«Я серьёзно, Уокер. Я не могу выйти из дома, а через пару часов у меня встреча с Президентом».

«Я еду к тебе сейчас. В доме есть кто-то ещё?» – Линн ответила, что она одна. – «Хорошо, потому что мы с тобой пробежимся, когда приеду. И я собираюсь опрокинуть тебя на землю и так оттрахать, что ты больше никогда не захочешь быть человеком вновь».

Уокер почувствовал её возбуждение, будто своё собственное. Мужчина был рад, что стоял перед светофором, так как был весьма уверен, что вполне мог бы попасть в аварию. Когда Линн заговорила с ним на этот раз, то в её голосе больше не было страха и смущения.

«Если я сбегу, будешь ли ты преследовать меня, Уокер?»

Мужчина дважды поправил свой член, пытаясь уменьшить боль, пока его пара разговаривала с ним:

«Когда ты кончишь, вонзишь ли ты в меня свои зубы, как делаешь это всегда? Кончу ли так же сильно, как каждый раз, когда ты трахаешь меня в постели?»

Ему нужно сосредоточиться на управлении автомобилем и контроле скорости. Оборотень зарычал, когда кто-то подрезал его. Если она продолжит в том же духе, то Уокер возьмёт её до того, как они успеют пробежаться.

«Будь на улице, когда я приеду. И Кэйтлинн?»

Она мурлыкнула ему.