Уолл-стрит и революции в России 1905-1925

Существенным моментом является то, что революционный переворот 1905 года произошёл на фоне Русско-японской войны. Эта вражда, бушевавшая с начала 1904 года, обернулась для России катастрофой. В центре конфликта находился русский военно-морской бастион Порт-Артур, "Восточный Гибралтар", который Япония энергично осаждала в течение нескольких месяцев. 20 декабря 1904 года (2 января 1905 года по Новому стилю) в Санкт-Петербург пришла печальная весть о том, что Порт-Артур пал.[182] Это поражение, усугубившее предыдущие неудачи, стало серьёзным ударом по престижу Николая II и его власти. Это создало атмосферу растерянности и уязвимости, которой быстро воспользовались враги царя. Война также вызвала инфляцию, которая подорвала и без того скудные заработки российских рабочих, подогревая их тлеющее недовольство.

Можно утверждать, что первый шаг к революции был сделан в Париже в конце сентября — начале октября 1904 года. По наущению финского националиста Конрада "Конни" Циллиакуса восемь революционных, либеральных и националистических партий собрались в Женеве, чтобы разработать общий план сражения.[183] Не случайно тот же Циллиакус был японским агентом, распределявшим деньги Токио среди революционеров.[184] Результатом собрания стала декларация, призывающая к свержению самодержавия и замене его неким "демократическим режимом".

Одним из подписавших эту декларацию был светило либерализма и закадычный друг Чарльза Крейна Павел Милюков.[185] Той весной Крейн и Милюков встретились на Балканах. Затем Крейн провел большую часть того лета в России со своим протеже Сэмюэлем Харпером, а потом осенью снова встретился с Милюковым в Париже.[186] Неясно, присутствовал ли Крейн на антицаристском конклаве, но в декабре он и Милюков отправились обратно через Атлантику в Штаты. Более интригующий вопрос заключается в том, действовал ли Крейн, находясь в России, в качестве тайного представителя и собирателя разведданных для Милюкова и его товарищей. Кроме того, это была бы отличная возможность незаметно распределить деньги, в чём у Крейна был приличный опыт.

Следующий шаг произошёл в России. С 19 по 22 ноября 1904 года в Санкт-Петербурге состоялся самопровозглашённый Земский съезд, который представлял собой избранные районные и муниципальные советы, занимавшиеся общественными работами, социальным обеспечением и образованием. Таким образом, земства были бастионом русского либерализма. Более ста делегатов съезда считали себя прототипом российского законодательного органа, или Думы. Также присутствовали редакторы "главных газет".[187] Среди ведущих светил были князь Георгий Львов и Михаил Родзянко, оба из которых сыграют важную роль в 1917 году. Участники восприняли как обнадеживающий знак тот факт, что съезд, ранее запрещённый, вообще происходил. Это казалось ещё одним свидетельством слабости царской власти.

Земский съезд получил одобрение и похвалу в американской прессе, где его приветствовали как "судьбоносную встречу", "поворотный момент в российской истории", после которого "отступление невозможно".[188] Видимым плодом съезда стало письмо или "резолюцию", адресованное Николаю II, "излагающую пороки бюрократического правительства и требование всеобъемлющих реформ".[189] Ключевым словом было "требование". Возглавляли список парламент и конституция, за которыми следовали гарантии равных прав и свободы слова и религии, а также всеобщая политическая амнистия и гражданский контроль над правосудием.[190] Резолюция попала к министру внутренних дел князя Петру Святополку-Мурскому (тоже либералу), который передал его императору. 25 ноября царь даже принял четырёх земских лидеров в своей резиденции в Царском Селе к югу от Петербурга. Но больше ничего не произошло, или, по крайней мере, ничего не последовало.

За кулисами происходило много всего интересного. Князь Хилков, один из друзей Чарльза Крейна, отметил, что у Земского съезда были "результаты, которые правительство до конца не поняло".[191] В частности, была установлена тайная связь между либералами и революционерами, что привело к эскалации кампании агитации против правительства. После съезда и вплоть до кануна Кровавого воскресенья либералы провели 38 публичных "банкетов", тонко замаскированные под политические форумы.[192] Эсеры-террористы предложили свою поддержку.[193] Против Николая II и его правительства было составлено нечто, очень похожее на заговор.