Уолт Дисней: человек-студия

Когда Дисней, описывая свои представления об анимации, использовал выражение «карикатура жизни», он имел в виду карикатурное изображение действия. Но в процессе работы над «Белоснежкой» его представления о «карикатуре» менялись. Анимационное изображение Ворчуна Биллом Титлой – образец нового подхода. Титла сумел передать переживания гнома, но Ворчун при этом оставался мультипликационным персонажем с характерно преувеличенными чертами. Этот гном больше других сопротивляется Белоснежке, и при этом больше других заботится о ней. Титла передавал эту смесь эмоций с чрезвычайной живостью: например, когда Ворчун показывает Белоснежке язык, он проявляет не столько враждебность, сколько негодование и сожаление о том, что позаботился о ней. Титла был поклонником системы Станиславского и стремился эмоционально вжиться в образ, как это рекомендовал своим актерам знаменитый русский режиссер. В мультипликации раньше никто так не делал.

В 1937 году была опубликована под именем Уолта статья, где он говорил о своих возросших требованиях к мультипликации: «Хотя у нас теперь лучше получаются изображения людей, пройдут еще годы, прежде чем мы сумеем изображать их с такой же достоверностью, что и животных… Зрители хорошо представляют себе, как выглядит человек и как он ведет себя, но лишь смутно – как выглядят и как ведут себя животные. Поэтому у зрителей не возбуждает недоверия карикатурная передача облика и повадок животных в наших мультфильмах. Но однажды в мультипликацию придут великие художники, которые смогут передавать все человеческие эмоции. И все равно она будет карикатурой, а не простым подражанием актерской игре в театре или в кино».

Диснею удалось соединить комический мультфильм, построенный на забавных выходках и положениях, с серьезностью самого сюжета. Гномы, несомненно, остались фарсовыми персонажами, и у самой Белоснежки имелись комедийные черты, которые не подразумевала сказка в оригинале. У Диснея счастливый конец – возвращение героини к жизни, а у братьев Гримм рассказ завершается страшной гибелью Королевы. В сущности, в этом отношении можно сравнить диснеевский фильм с комическими операми Моцарта, – они серьезны на свой лад.

«Белоснежка» показала, что анимация с ее подвижными рисунками в возможностях художественного выражения не уступала живому кино или даже превосходила его. В кино внимание и симпатию зрителей завоевывали актеры, а «Белоснежка» доказывала, что на это способны художники-аниматоры. Мультипликационное искусство, поднятое на высоту «Белоснежки», теперь не ограничивалось историями про животных и сказками.

В последние недели 1937 года началась настоящая запарка. Уолт Дисней потом говорил, что ему по-хорошему требовалось бы еще «два-три года на то, чтобы сделать фильм таким, каким мы хотели». Но счет шел на недели. Копирование и раскрашивание контуров стало чрезвычайно напряженной работой. Стараясь закончить фильм в срок, «девушки находились на грани истерики», по словам копировальщицы Мэри Истмен: «Это был огромный коллективный труд, и от нас зависело его завершение – ради Уолта, который обладал харизмой и к которому девушки относились чудесно». Другая копировальщица, Маргарет Смит, вспоминала: «Мы приходили на работу в семь утра и уходили в десять вечера на протяжении трех дней, потом еще два дня работали до пяти, весь день в субботу и иногда еще и в воскресенье. Никто не жаловался, всех страшно увлекало дело – создание первого полнометражного мультфильма».

На студии Диснея считалось, что копирование и раскрашивание – это единственный род творческой деятельности для женщин. Впрочем, границы на практике иногда были менее жесткими: так, Дороти Энн Блэнк значилась среди сценаристов «Белоснежки». Но в целом предполагалось, что самим анимированием должны заниматься только мужчины.

Себестоимость фильма выросла до полутора миллионов долларов, что почти равнялось общему доходу диснеевской студии за 1937 год. Но, несмотря на долги, которые понадобилось сделать, чтобы закончить фильм, не было, вероятно, никакой угрозы, что денежные ресурсы иссякнут. «Белоснежку» еще до премьеры показали представителю Банка Америки, после чего Рой сказал Уолту: «Дела с банком утрясены». Другой вопрос – не ждал ли студию провал на рынке. Уилфред Джексон вспоминал предварительный показ фильма в Помоне: «Перед последней третью фильма большое число зрителей встало и вышло из кинотеатра, все примерно в одно и то же время. Для нас это был ужасный момент. Однако больше никто не ушел до самого конца. Потом мы узнали, что в зале было много учащихся из близлежащего пансиона, и у них наступало время отбоя, так что им поневоле пришлось уйти».

21 декабря 1937 года начался показ «Белоснежки и семи гномов» в театре Carthay Circle.