Уорхол

Уорхол был первым американским художником, чьей карьере известность была действительно присуща. О публичности и речь не шла у художников в сороковые и пятидесятые. Когда Life сделал Джексона Поллока знаменитым, это было как гром среди ясного неба; но подобное случалось достаточно редко, чтобы быть чем-то из ряда вон, не вполне типичным.

По сегодняшним меркам, мир искусства был девственно неопытен в области средств массовой информации и того, как их можно использовать. Телевидение и пресса, в свою очередь, были равнодушны к тому, что все еще называлось авангардом. Под «известностью» подразумевалась заметка в New York Times, в абзац-другой д линой, за которой обычно следовала статья в Art News, которую прочитало бы тысяч пять. Все остальное считалось чуждым профессии – к чему следовало относиться с опаской, в лучшем случае как к случайности, в худшем – как к бессмысленному отвлечению от настоящего дела. Обхаживать можно было критика, но никак не модного репортера, продюсера на телевидении или редактора Vogue. Представлять собой инструмент привлечения к себе внимания общественности было абсолютно неприемлемым в глазах нью-йоркских художников сороковых и пятидесятых – вот почему презирали Сальвадора Дали.

Карьера Энди также сделала большой скачок в 1955 году, когда он получил свой крупнейший заказ в пятидесятые, сделавший его по-настоящему знаменитым в мире рекламы. Это было еженедельное рекламное объявление для модного манхэттенского обувного магазина I. Miller на страницах светской хроники воскресного выпуска New York Times. Рынок обуви в пятидесятые был необъятным и покупал много рекламы. Познакомившие Энди с I. Miller вице-президент Джеральдин Штутц и арт-директор Питер Палаццо знали его с самого приезда в Нью-Йорк. Они ценили талант Энди, считали его настоящим художником, его и выбрали для запуска кампании по смене подпорченного имиджа магазина. Тема идеально подходила Энди, он был в восторге от проекта; небольшая, но все увеличивавшаяся, преимущественно гейская, аудитория начала узнавать каждый уорхоловский рисунок, она открывала свой воскресный выпуск Times в предвкушении и радовалась новой картинке. Джеральдин Штутц:

От выразительности и аскетичности работ Энди у людей дыхание перехватывало. Питер Палаццо и Энди были настоящими родственными душами в сфере искусства, и Энди всегда гордился тем, что делал именно то, что мы и хотели, но на самом деле мы просто высказывали ему свои пожелания в упрощенном виде. Он брал идею и возвращался, трансформировав ее во что-то универсальное, необычное и неповторимое само по себе. Результатом стало сенсационное возвращение к жизни брэнда I. Miller.

Незадолго до того, как I. Miller стал его клиентом, отношения Энди с Вито Джалло разладились.