upload

Прошло несколько дней. Всё это время Дейзи, Берт, Марта и Родерик только и делали, что уплетали за обе щёки замороженные продукты, которые Икабог приносил им из фургона, и наблюдали за тем, как страшилище ест свои грибы. Наконец они решили, что просто сидеть и объедаться глупо: надо что-то делать. Теперь каждый раз, когда Икабог покидал пещеру (при этом обязательно подкатывая к выходу громадный валун, чтобы пленники не сбежали), они обсуждали все его странности. На тот случай, если чудовище решит спрятаться за валуном, чтобы подслушать их разговор, ребята старались говорить как можно тише.

Довольно часто они спорили, мужчина Икабог или женщина. Дейзи, Берт и Родерик думали, что такой звучный голос может быть только у настоящего самца, но Марта, которая ухаживала за овцами ещё до того, как её родные умерли от голода, считала, что Икабог скоро станет мамой.

– Вы же видите, что у него живот растёт, – убеждала она друзей. – Думаю, дети вот-вот родятся.

Ещё ребята постоянно спорили насчёт того, когда Икабог собирается их съесть и смогут ли они оказать ему достойное сопротивление.

– Думаю, у нас ещё есть небольшой запас по времени, – предположил Берт, посматривая на Дейзи и Марту, которые сильно исхудали за время проживания в приюте. – Особенно если вы обе не будете так объедаться, пока он нас откармливает.

– Если я схвачу его за загривок, – прошипел Родерик, показывая, как он это будет делать, – а Берт изо всех сил врежет ему под дых...

–... то вы всё равно его не одолеете, – вздохнула Дейзи. – Он может перекатывать валун размером с самого себя. Даже если мы все вместе набросимся, то он нас сделает одной левой.

– Эх, если бы у нас было оружие... – вздохнул Берт, вскочил и с досады пнул небольшой камешек так, что он перелетел через всю пещеру.

– А вы заметили, что при нас Икабог никогда не ест ничего, кроме грибов? – внезапно спросила Дейзи. – Вдруг он лишь притворяется свирепым?

– Он ещё овец жрёт, – заметила Марта, – иначе откуда бы тут взялась такая груда шерсти?

– Может, он просто собирает шерсть, которую овцы оставляют в кустах ежевики? – предположила Дейзи, вертя в пальцах клочок мягкого белого пуха. – Я всё равно не понимаю, почему здесь нет костей, если он такой весь из себя хищник.

– А как насчёт этого ежевечернего завывания? – напомнил Берт. – У меня от него прямо мурашки по коже... Как по мне, так это наверняка боевая песня.

– Да, мне тоже от неё страшно становится, – согласилась Марта.

– Интересно, о чём в ней говорится? – задумчиво проговорила Дейзи.

Несколько минут спустя огромный валун откатился в сторону и в каменном проёме снова возник Икабог с двумя корзинами: одна из них, как обычно, была полна грибов, а из второй выглядывали головки брынзбургских сыров.

Все ужинали в полном молчании – как всегда. После того как всё было съедено, Икабог убрал корзины и подбросил хворосту в огонь, а затем подошёл к выходу из пещеры и уставился на закатное солнце, собираясь петь свою странную песню на непонятном языке.

Дейзи поднялась с места.

– Что ты делаешь? – тихо прошипел Берт, хватая подругу за лодыжку. – Сядь!

– Отпусти! – шикнула на него Дейзи, рывком высвобождая ногу. – Я хочу с ним поговорить!

Смело подойдя к Икабогу, она уселась рядом с ним.

Глава 54. Песня Икабога

Не успел Икабог привычно набрать в грудь воздуха, как рядом послышался голос:

– Это ты на каком языке поёшь?

Хозяин пещеры удивлённо опустил глаза и обнаружил совсем рядом с собой одну из девушек. Сначала Дейзи подумала, что чудище не собирается ей отвечать, но через некоторое время Икабог всё же произнёс своим глубоким медленным голосом:

– На икоболе.

– И о чём эта песня?

– Это рассказ об Икабогах... и ещё там говорится о твоих собратьях.

– Ты имеешь в виду людей? – озадаченно спросила Дейзи.

– Ага, людей, – кивнул Икабог. – На самом деле это всё одна и та же история, потому что люди прородились от Икабогов.

Он снова начал втягивать в себя воздух, но девушка опять вмешалась:

– А что такое «прородились»? Это то же самое, что и «родились»?

– Нет, – сказал Икабог, с укором глядя на неё сверху вниз. – Пророждение сильно отличается от рождения. Именно таким образом на свет появляются новые Икабоги.

Дейзи не хотела допустить какую-нибудь бестактность в присутствии такого великана, поэтому она лишь осторожно заметила:

– Ну, по описанию пока немного похоже на рождение.

– Ничуть не похоже. – В гулком голосе Икабога слышалась печаль. – Рождённые и пророждённые – это совсем не одно и то же. Когда дети пророждаются, их родители умирают.

– Всегда? – ошеломлённо спросила Дейзи.

– Всегда, – подтвердил Икабог, рассеянно поглаживая живот. – Так Икабогам на роду написано. А я, между прочим, не понимаю, как это – жить со своими детьми. Люди – странные существа.

– Но это же так грустно – умереть в тот момент, когда твои дети родились, – медленно произнесла девушка.