Уплотнение границ. К истокам советской политики. 1920–1940-е

Заметим, что уже начиная с февраля советские дипломаты выражали беспокойство. Массовое бегство зажиточных крестьян в Польшу вело к стремительному увеличению числа антисоветских агитаторов по ту сторону границы и имело катастрофические последствия для имиджа СССР. В связи с этим рос риск польского вмешательства. Пограничники и сотрудники разведки сообщали о поддержке, которую оказывали крестьянскому восстанию на Украине польские власти, отправлявшие агентов и пропагандистские материалы[511]. 18 февраля 1930 года Литвинов направил Сталину записку на эту тему. На заседании Политбюро 20 февраля было решено смягчить репрессии в отношении «кулаков», не являвшихся гражданами СССР. Дело в том, что в пограничной зоне среди зажиточных крестьян было немало выходцев из соседних стран. Чтобы помешать массовому бегству тех, кого Политбюро называло «иностранными кулаками», было решено прекратить конфискацию их имущества и вернуть конфискованное ранее, разрешить выезд некоторым из них и отказаться от их поголовной депортации[512]. Речь шла о гражданах государств, имевших дипломатические отношения с СССР (в первую очередь Польши, Германии, Финляндии, Латвии и Эстонии), которые принадлежали ко второй категории кулаков, то есть к числу тех, кто не проявлял открытой враждебности к режиму и не принадлежал ранее к числу антисоветских банд. В то же время, чтобы перекрыть доступ к польской границе, на подмогу специальным войскам ОГПУ и пограничникам было призвано 5000 комсомольцев. Принятые в марте решения о зачистке пограничной зоны должны были храниться в тайне. При депортации поляков, чье присутствие в приграничных деревнях считалось нежелательным, сотрудники карательных органов должны были действовать максимально осторожно, оперативно и организованно, чтобы предотвратить, в частности, утечку информации и свести к минимуму отголоски за рубежом[513].

Одним из способов заглушить отрицательные отклики на раскулачивание, проникавшие за границу, было поднять максимальный шум по поводу нарушений прав соседями. Дело в том, что СССР был не единственным, кто практиковал перемещения населения и репрессии в пограничных районах. К ним прибегали и соседние государства, режимы в которых становились в 1930-е годы все более авторитарными. В сентябре 1930 года за высылкой в СССР финских рабочих-активистов последовала – с согласия Политбюро – пропагандистская кампания трудящихся Ленинграда против фашизма в Финляндии, а также ссылка оппозиционеров и закрытие консульств в Выборге и Ленинграде[514]. Как и Берлин, Москва обвиняла Варшаву в проведении антиукраинских и антибелорусских кампаний в Восточной Польше. Из зоны, находившейся под контролем польского Корпуса охраны границы, уже в 1928 году намечалось «переселить» лидеров местных организаций, а также «интеллигентов и полуинтеллигентов, русинско-украинских организаторов кооперативов и учителей»[515]. Целью переселения было подорвать базы советского шпионажа в пограничной зоне, а главное, покончить с антипольскими терактами, практикуемыми украинскими активистами. Самая крупная операция с польской стороны пришлась на осень 1930 года, когда в Восточной Галиции и Западной Белоруссии в течение трех месяцев население около 450 деревень подвергалось коллективным репрессиями и арестам. Ответом на это стала энергичная кампания протеста в Лиге Наций, развернутая прежде всего Германией, которая профинансировала издание на английском и французском языках «черной книги», содержавшей фотографии и свидетельства: «Польские зверства на Украине» («Polish Atrocities in Ukraine», Нью-Йорк, 1931) и «Темная сторона Польши» («La plus sombre Pologne», Лозанна, 1931). В ответ Ватикан и польские католики распространяли информацию об убийствах украинских крестьян советскими властями. Газета «Осерваторе романо» публиковала многочисленные сообщения о репрессиях коммунистов против крестьян Украины и попытках последних бежать. Так, в статье, опубликованной 4 октября 1930 года, описывалось убийство 150 украинских крестьян с женами и детьми, расстрелянных на глазах у польских солдат при попытке пересечь границу. Эта информация распространялась на местах, в польских приходах.

В Советском Союзе чистки-депортации представали в роли постоянного инструмента управления пограничной зоной. Датированный 20 июня 1931 года список из 3979 человек, подлежавших выселению из пограничной зоны Белоруссии, свидетельствует о том, что раскулачивание отнюдь не отменило унаследованные от 1920-х годов категории подозрительных элементов, которые в дальнейшем будут использоваться в момент паспортизации (табл. 3).

Таблица 3. Категории, использованные в ходе выселений из пограничной зоны (БССР, 1931)

* Здесь и далее для обозначения категорий используется терминология источника. – Примеч. пер.

Источник: НАРБ. Ф. 4р. Оп. 1. Д. 2514. Л. 307–329.