Упоение местью. Подлинная история графини Монте-Кристо

– Вот-вот, – усмехнулась Ирина. – Только, дорогой мой, Красин и компания – не чертики. Не тот масштаб. Определение «чертики» для них мелковато, коли смогли целую страну ошельмовать, – вдруг сжала руку мужа. – Смотри, Николя! Вон же Александр Иванович Куприн! Пришел все-таки! Пойдем же скорее, я хочу наконец познакомиться, – потянула мужа к писателю, вокруг которого уже собирались почитатели.

– Никак, спорить будете? – услышала чей-то голос слева. – А я так скажу: революционный порыв масс раздавил буржуазию в России, как гниду.

«Спорить будешь, гнида буржуйская?» – обожгла мозг фраза из прошлого.

У Ирины перехватило дыхание. Приостановилась, повернула голову и поймала на себе взгляд стоящего неподалеку коренастого мужчины с бокалом в руке.

– Нет-нет, что вы, то-ва-риш, – его собеседник с блокнотом в руке, похожий на репортера, дружелюбно заулыбался. – На-про-тив, рус-ская революшн есть при-мер правилного соушиал организейшн для весь мир. И я буду о ней делать репорт для нашей га-зе-ты…

«Знакомый колючий взгляд. И руки… Я точно видела эти руки с короткими, будто обрубленными пальцами», – лихорадочно подумала Ирина.

Почувствовала, что Николя сжал ее локоть.

– Милая, что с тобой? – услышала его встревоженный голос. – Тебе нехорошо?

– Нет-нет, – отмахнулась. – Все нормально, Николя, пойдем. Просто здесь немного душно, – попыталась улыбнуться. – Познакомь же меня скорее с Куприным.

– До-обры-ый ве-ече-ер, мсье-е Ку-упри-ин! – почему-то расплылся в густом тревожном воздухе голос Николя. – Мы с вами встре-еча-ались у Анри-и, если помни-ите…

«Спорить будешь, гнида буржуйская?» – пульсировала, разрывая голову, вонзившаяся в мозг фраза.

– Разрешите вам предста-авить мою су-упру-угу, стра-а-астную покло-онницу ва-аше-его та-ала-анта-а гра-афи-иню Ирэ-эн Та-арне-ер.

«Почему Николя сегодня так странно говорит?» – промелькнуло в голове.

– Ка-ак же, ка-ак же-е… О-че-ень ра-ад, ма-ада-ам, – голос Куприна тоже звучал необычно.

«Кажется, он взял меня за руку», – почувствовала прикосновение.

– А-анри-и мне го-овори-ил о ва-ас… Благодарю-ю за помощь в пе-ерево-оде, жаль, что не име-ел чести… ра-аньше-е…

«Кажется, Куприн что-то говорит», – попыталась сосредоточиться.

– Здра-авствуйте-е, Алекса-андр Ива-анович, – едва услышала собственный голос. К горлу подступил комок. Поймала недоуменный взгляд Николя и почувствовала, что он крепко держит ее за локоть.

«Николя его о чем-то спросил, а Куприн отвечает», – встряхнула головой, пытаясь восстановить слух.

– Знаете ли, дорогой граф, существовать в эмиграции, да еще русской, – это то же, что жить поневоле в тесной комнате, где разбили дюжину тухлых яиц! – воскликнул Куприн. – В прежние времена я сторонился интеллигенции, предпочитая велосипед, огород, охоту, рыбную ловлю, уютную беседу в маленьком кружке близких знакомых и собственные мысли наедине…

«Он смотрит мне в спину», – почувствовала тревогу. По спине пробежала дрожь, как от того, казалось, забытого, животного ужаса, испытанного лишь однажды.

– …Теперь же пришлось вкусить сверх меры от всех мерзостей, сплетен, грызни, притворства, подозрительности, а главное – непродышной глупости и скуки. А литературная закулисная кухня? Боже, что это за мерзость!

– Простите, ради бога, Александр Иванович, – прервала Куприна. – Я покину вас ненадолго. – Слегка улыбнулась встревоженному Николя, отошла к столику, спрятавшись за спины гостей, взяла бокал вина, сделала глоток, даже не почувствовав вкуса, и, повернув голову вполоборота, отыскала глазами короткопалого.

«У того была татуировка с именем на пальцах. Надо проверить, а для этого подойти поближе. И если это он…»

– Не понимаю, – услышала сзади тихий голос Николя, – столько времени мечтать познакомиться с Куприным, помогать в переводе его произведений и вдруг повести себя так бестактно, так необъяснимо.

Поморщилась и обернулась.

– Николя, умоляю, у меня, кажется, начинается мигрень, – приложила пальцы к виску. – Но это ничего… скоро пройдет… Оставь меня одну, не беспокойся. Ты же еще хотел переговорить с Красиным? Иди, милый, пожалуйста, – глянула просительно.

Николя пожал плечами, развернулся и направился в другой зал, где должен был находиться Красин.

Ирина, сжав бокал в руке, наблюдала за короткопалым. Очевидно, тот отвечал за организацию приема. Подозвал и отдал распоряжение официанту, который заспешил куда-то. Вот пожал руку репортеру, прощаясь. Наконец остался один. Ирина двинулась в его сторону. Мужчина ее заметил, поправил галстук, разгладил лацкан пиджака.

Ирина впилась глазами в его руку.

«САША», – прочитала она.

За мгновение все для себя решила. Еще не знала, когда и как, но знала, что обязательно сделает это. Когда найдет всех. Но сначала… Подошла совсем близко и… неловко оступилась.

«Черный костюм, белая рубашка и красное пятно на груди», – машинально отметила в уме.

– О, пардон, мсье! – воскликнула огорченно. – Господи! Какая же я неловкая! Простите!

Их глаза встретились. Почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Мужчина поспешно схватил салфетку со стола и прижал к груди, промокая пятно.