Управление будущим

Путь в будущее Путь в будущее и цивилизационные ловушки

Мир всегда ориентируется на победителей, стараясь перенять то, что только возможно.

Для достижения победы есть разные пространства: инновация-образование-наука, технологии, вооружение, литература и искусство, спорт и т. д. В некоторых странах все они часто идут вместе, в некоторых отсутствуют тоже все сразу. Но следует подчеркнуть, что перечисленное относится к мягкой силе, а не жесткой.

Источником ошибки является неправильное понимание того, что такое хорошо и что такое плохо для развития страны. Нельзя, например, проводить модернизацию страны, не имея подспорья в виде науки и образования.

Фукуяма когда-то прогнозировал неудачу СССР в том, что для победы в экономике на первое место должны выйти наука и образование, а у представителей этих областей представления о демократии иные, нежели у партийной номенклатуры. Не развивать экономику – проиграешь, развивать – тоже проиграешь, поскольку надо отдать бразды правления людям с демократическими взглядами.

Реально мир не может угнаться за передовыми странами. Он хочет это сделать, но часто не желает меняться ради этого. Если население и хочет перемен, то этого не скажешь про его руководителей.

Сегодня мы оказались в настоящей войне миров, только не с марсианами, а между странами с сильной и слабой экономикой. В результате сильная страна начинает перетягивать к себе лучших представителей слабой страны, этим ослабляя ее еще больше. В ней уменьшается число тех, кто самостоятелен и способен стремиться к высотам, и растет число тех, кто не способен, кто полностью полагается на государство и не смеет ему перечить. И государству легче управлять этими людьми.

В истории зафиксированы разные варианты взаимодействия сильных и слабых стран. Наиболее яркий пример это колониальные страны, которые затем сохраняют свою постколониальную зависимость, переняв во многом чужую культурную матрицу и потеряв свою, которая становится неконкурентной.

Примером этого также является так называемый карго-культ, который может возникать при контактах цивилизаций разного уровня. Именно так иногда описывают приход христианства к примитивным культурам. Сам термин возник во Вторую мировую войну, когда аборигены увидели падающие с неба с самолетов контейнеры с грузами для американских солдат, и поняли, что их присылают боги [1–3]. В ответ они сами стали строить из веток и пальмовых листьев самолеты в натуральную величину, а другие аборигены сидели в них в наушниках, сделанных из половинок кокосовых орехов. Все это должно было привлечь богов.

Карго-культ состоит из определенного ритуала, в рамках которого имитируется поведение белого человека. Ритуал должен привести к материализации корабля или самолета с товарами. Но этого не происходит, а аборигены ради новой религии уже забросили свои привычные занятия.

Моделью карго-культа попытались объяснить поведение избирателей Трампа [4–5]. Томас Петтигрю пишет: «То, что избиратели считают правдой, более важно на выборах, чем реальная правда. Сторонники Трампа считают себя обделенными, сравнительно с тем, что ожидали иметь в этот момент их жизни, и относительно того, что, как они ошибочно воспринимают, имеют другие „менее заслуживающие“ группы».

«Обиженные» избиратели Трампа живут в основном в глубинке, выигравшие – в городах на побережьях. Поэтому голосование за Трампа рассматривали и как голосование глубинки против голосования городов.

К примерам украинского варианта карго-культа можно отнести использование примет/знаков Запада для создания ощущения, что все прекрасно, мы там. Но реально мы, как и другие постсоветские страны, имеем парадоксальное сочетание туалета на улице с Мерседесом под окном.

Нельзя слепо копировать «счастье» сильной страны, поскольку для этого нет ресурсов. Надо искать свои собственные варианты, позволяющие двигаться вперед, но иным путем.

Винсент Деcпорт (Vincent Desportes), отставной генерал французской армии, который борется против ее американизации, считает, что Франция не может копировать ориентацию США на технологическую победу, поскольку у нее нет таких ресурсов. По этой причине надо искать свой путь достижения военной победы [7].

Деспорт считает, что в принципе достигнуты пределы технической эффективности [8]. Он подчеркивает, что за сорок лет холодной войны, которая базировалась на технологиях, потерялась связь с основной функцией, политической, а все сводится к разрушению и смерти. Но времена меняются: «преобладание технического и количественного сегодня, как представляется, заменяется психологическим и качественным, логика массивных активов уступает дорогу „потокам влияния“».