Управление будущим

В подтверждение этого приведем мнение М. Юрьева [2. – С. 57]: «В советское время (во всяком случае, начиная с Хрущева) корпорация СССР имела следующую „бытовую“ философию: у нас беднее, но безопаснее, надежнее и, главное, справедливее. Конкурирующая корпорация, Запад, имела такую: у нас богаче и свободнее, но, главное, у вас скучно и беспросветно. И это последнее и оказалось решающим – в острой конкурентной борьбе идей нас победил Запад не как место, где есть разделение властей, суд присяжных и свобода инвестирования, а как место, где Голливуд, джинсы и рок-музыка». То есть выиграл мир виртуальный, а не просто товарно-экономический, как это представляется на первый взгляд. Собственно говоря, С. Кара-Мурза также говорит о победе витрины магазина, поскольку продукты в нем были, однако витрина была другой [4].

Получается, что мы можем выстроить иерархию движущих сил, сходную в чем-то с пирамидой А. Маслоу, которая отражает большие или меньшие трансформационные способности этих сил. Более сильными оказываются идеи (религия и идеология), менее сильными – собственно товары (экономика). Между ними находятся культурные объекты.

Полюс меньшей трансформационной способности

↓

Идеологические (религиозные) объекты

↓

Культурные объекты

↓

Товарные объекты

↓

Полюс меньшей трансформационной способности

Но и у В. Ключевского и у М. Маклюэна есть попытка объяснить, что происходит при заимствовании такого иносистемного объекта. Это ответ на вопрос, почему новый технологически объект вдруг меняет всю систему жизни снизу доверху. Чужая технология несет бо5льшую социальную трансформацию, чем своя.

В. Ключевский, посвящая одну из своих лекций по русской истории западному влиянию, следующим образом разграничивает два вида влияния: «…греческое влияние было церковное, западное – государственное. Греческое влияние захватывало все общество, не захватывая всего человека; западное захватывало всего человека, не захватывая всего общества» [5. – С. 244–245]. Или чуть выше: «Западное влияние постепенно проникало во все сферы жизни, изменяя понятия и отношения, напирая одинаково сильно на государственный порядок, на общественный и будничный быт, внося новые политические идеи, гражданские требования, формы общежития, новые области знания, переделывая костюм, нравы, привычки и верования, перелицовывая наружный вид и перестраивая духовный склад русского человека».

Известное высказывание М. Маклюэна «медиа является сообщением» раскрывается им совершенно по-иному: «В действительности оно означает скрытую среду услуг, создаваемых инновацией, а скрытая среда услуг является средством изменения людей. Людей меняет эта среда, а не сама технология» [6]. При этом он говорит в этом же выступлении об обратном порядке появления последствий в случае изобретений. Результаты приходят до окончательного появления новой технологии, так что все удивляются, почему придумали ее только сейчас.

Исходя из этих двух воззрений (В. Ключевского и М. Маклюэна) становится понятным, что нельзя заимствовать, условно говоря, одну пушку, не поменяв всю систематики жизни, поскольку данная пушка потребует всей инфраструктуры для ее обслуживания, которая поменяет целый сегмент страны. Трансформация в принципе входит в точки уязвимости, оставляя защищенные места в сохранности.

С точки зрения М. Маклюэна вообще есть зависимость, при которой смена типа доминирующего медиа меняет самым существенным образом общество. Так, появление фонетического алфавита у древних греков около 500 г. до нашей эры создает, среди прочего, новый тип общества, для которого характерным стало появление личной идентичности. До этого идентичность была только коллективной, что связано с исключительно социальными типами хранения информации. Это стало результатом разрыва сенсорного восприятия, когда его визуальная часть оторвалась от кинетической, звуковой и тактильной. Китайский иероглиф, наоборот, сохраняет это единство.

Смена доминирующего медиа

↓

Смена социальной системы

В этом плане, вероятно, появление телевидения разрушило Советский Союз, как появление интернета разрушит Китай в тех формах, в которых мы знали эти страны. Советский Союз и Китай сохраняли более мощный вариант коллективной идентичности, чем это имеет место в западных странах. И она, несомненно, должна разрушаться разнообразием информации, которую не могут свести воедино коллективные механизмы. Именно по этой причине в советское время существовал книжный дефицит, который не мешал провозглашению себя самой читающей страной в мире.

Нарушение же модели состояло, вероятно, в том, что именно через телевидение в общество стали подаваться контрверсийные сигналы, разрушающие не только государство, но и общество. Именно телевидение оказывается сегодня главным средством делегитимизации власти, что в России привело к тому, что после гибели подлодки «Курск» телевидение перестало быть источником контрверсийной информации, запускающей альтернативную модель мира.