Управление будущим

– поддержание стареющей инфраструктуры представляет собой дополнительную задачу.

То есть серьезные требования изменений наталкиваются на не менее серьезные пределы возможностей. Развитие становится возможным исключительно по новым направлениям, старые уже подошли к своим лимитам. Наращивание возможностей по этому пути становится невозможным.

При этом часто рост в чисто физических параметрах не сопровождается ростом в качественных параметрах. Например: «Экспоненциальный рост в компьютерной силе не переводится в экспоненциальный рост в способности решения проблем» [11]. Это еще одна причина направленности на поиск принципиально новых идей.

И именно ограничения часто служат стимулом для разработки нового, что можно увидеть, например, из такого названия работы: «Война без нефти: катализатор настоящей трансформации» [12]. В таблицах, представленных в работе, видно, что Россия занимает второе место в мире по уровне добычи и пятое по потреблению, а США первое – по уровню потребления и третье по уровню добычи, при этом ничего не поставляя на экспорт.

Решение проблемы перехода на новые виды энергии требует 20–40 лет. При этом в рамках США приняты следующие четыре вида рекомендации, направленные на развитие научных исследований (цит. по [12]):

– увеличение общего фонда талантов путем существенного улучшения научного и математического школьного образования;

– поддержание и усиление долгосрочных фундаментальных исследований;

– создать в США наиболее привлекательное место для проведения исследований, что позволит привлечь наиболее талантливых студентов, ученых и инженеров со всего мира;

– сделать США первым номером в мире по инновациям.

В подобном случае движение к будущему программируется за счет освоения интеллектуального пространства, которое, в свою очередь, может предоставить новые возможности в остальных пространствах: физическом, информационном и когнитивном.

Перед нами имеется еще один путь освоения будущего – через фантастику. Мы можем рассматривать ее как своеобразный банк идей, причем очень четко национально ориентированный, где выписаны не только варианты путей, но и варианты врагов.

Полюс врагов, вероятно, более адекватно отражает видение, чем полюс друзей. Для российской фантастики этот полюс оказался следующим: «Всякого рода попытки насильственного поглощения России глобализированным Западом, интервенции на ее территорию, установление „миротворцами“ нового порядка предсказаны неоднократно. В нынешней фантастике мотив „придут американцы и все устроят“ отсутствует начисто. Возникла довольно обширный пласт литературы, наполненной духом сопротивления предполагаемым оккупантам: США, Евросоюзу, НАТО. С ними на территории нашей страны ведется вооруженная борьба во всех мыслимых и немыслимых формах: ядерная война […], магическое противоборство, городская герилья… Наиболее распространенный сценарий – появление бойцов-одиночек и/или возникновение партизанских отрядов, ведущих с интервентами бескомпромиссную войну на уничтожение» [13].

Перед нами четко выписанный «чужой». И это четкое представление возникает не только в фантастике, но и в реальной политике. Взаимодействие с таким «иным» миром разрабатывается достаточно подробно: от Фукуямы до Барнета [14–15]. К примеру, Ф. Фукуяма, разграничивая исторический и постисторический миры, предсказывает им раздельное существование с малым уровнем взаимодействия друг с другом. Он выделяет только несколько таких пересечений [14. – Р. 276–278]:

– нефть;

– иммиграция;

– предотвращение попадания новых опасных технологий в исторический мир из постисторического.

Как видим, историческому миру достается какой-то непонятный «заповедник», откуда можно только черпать то, чего недостает в мире постисторическом. Вряд ли исторический мир признает такую концепцию справедливой.

В свою очередь Т. Барнет видит четыре вида потоков между этими же мирами, только названными им странами Разрыва (Gap) и Ядра (Core) [15. – Р. 240–241]:

– людской поток из Разрыва в Ядро;

– энергетический поток из Разрыва в Ядро;

– поток безопасности из Ядра в Разрыв;

– инвестиционный поток из Старого Ядра в Новое Ядро.

Исходно он определил главной опасностью именно разрыв связности между странами, поскольку именно в эти страны происходили все американские военные интервенции. Хотя сам же замечает: «Обычно Пентагон сфокусирован на том, чтобы не допустить появления плохого или устранить его, а не на порождении хорошего на своем месте» (Р. 185). Военная интервенция – это одностороннее действие, направленное исключительно на негативную цель. Вероятно, должны быть не менее сложные проекты, направленные на позитивные цели.

Т. Барнет выступает против идеи «дуги нестабильности» (кстати, еще одного варианта негативно нацеленной конструкции) по следующим причинам:

– это старая концепция, когда противнику не оставляли никакого выхода, что является неверным сегодня;

– дуга лечит симптомы, а не болезни;

– по этой концепции Америка заинтересована только в наведении порядка, а не справедливости;