Управление будущим

Кстати, М. Волошин, опираясь на более ранние свидетельства об Иуде, чем те, которые зафиксированы канонически, подчеркивает: «Иуда, сохранившийся в учениях офитов, каинитов и манихеев, является самым высоким, самым сильным и самым посвященным из учеников Христа. Так как принесение Христа в жертву требует, чтобы рука первосвященника была тверда и чиста, то только самый посвященный из апостолов может принять на себя бремя заклания – предательство. Этому апостолу Христос передает свою силу – кусок хлеба, омоченный в соль, причастие Иудино» [6. – С. 386]. И он прослеживает сходную параллельную историю во взаимоотношениях между Кришной и его величайшим учеником – царевичем Арджуной. Для максимализации жертвы Иуды она вносится в Евангелие, чтобы миллионы людей его проклинали.

Передача информации через века сделала из Иуды не самого верного ученика, а самого четкого предателя. В результате этого резко возросли системные свойства религиозной доктрины в целом, но понизилась системность такого концепта, как «козел отпущения».

Р. Дебре разграничивал два вида передачи: через пространство и через время. И он ввел для разграничения их, хотя часто эти два способа передачи совмещены, два разных термина. Коммуникацией становится преодоление пространства, а трансмиссией – преодоление времени. При этом он отмечает: «Процесс трансмиссии с необходимостью включает в себя акты коммуникации» [7. – Р. 7]

В основе этого подхода лежит акцент на материальном аспекте передачи, поскольку традиционно исследователей интересовал только содержательный аспект. Этот материальный акцент хорошо передают следующие слова: «Ни одно движение идей не имело место без соответствующего передвижения человеческих тел, которыми могли быть пилигримы, торговцы, поселенцы, солдаты или посланцы. Ни одно измерение субъективности не было сформировано без использования новых материальных объектов (книг или свитков, гимнов или эмблем, знаков отличия или памятников)» [7. – Р. 2].

Общая идея этого такова: материальное воплощение трансформирует содержание, делая его другим, поскольку требования, идущие из материала, становятся структурно организующими для содержания.

Нам интересен этот подход к процессу передачи, исходя из двух причин. С одной стороны, это способ передачи из одной временной точки в другую. Если он был реализован как переход от прошлого к настоящему, то он может быть однотипно реализован и как принцип перехода из настоящего в будущее. С другой стороны, медиа часто является той площадкой, где зарождается новое.

Новый опыт в виде фильмов, романов и т. д. индивидуальный потребитель начинает получать в стереотипном виде. Причем часто передается аномальный опыт в виде «ночных кошмаров», который может быть только потенциальным опытом.

Если переход от устного канала к письменному и тем более печатному дал поистине цивилизационный скачок, то ничего подобного не произошло, когда человечество перешло к доминированию телевизионного канала. С чем это может быть связано?

Один из ответов лежит в том, что чем более массовым становится канал по охвату аудитории, тем более простым должен быть этот инструментарий. Если письменность требует обучения, то обращение к телевидению такого обучения не требует. Телевидение характеризуется не только упрощение форм подачи, но и упрощением содержания. «Говорящие головы» нарушают стандарт телевидения, хотя они вполне хороши для печатной страницы. В свою очередь уход мыслей из телевидения делает проблематичным существование книги. К примеру, бывший Советский Союз прямо на глазах прошел процесс потери интереса к книге.

С другой стороны, каждый новый вид медиа становился все «богаче» по захвату для передачи характеристик коммуникации. Кино смогло запустить в передачу визуальные характеристики. Телевидение может работать в системе, где время события может совпадать со временем трансляции, то есть мы получаем событие в трансляции одновременно с его свидетелями.

Однако не совсем правомерным является выравнивание коммуникации под характеристики элементарного акта. Не менее интересно и то новое, что возникло в результате такой трансляции. Например, художественная коммуникация предоставляет возможность в краткий промежуток времени пропустить через зрителя большее число событий, чем то, которое могло бы произойти в реальной ситуации. В художественной реальности мы видим большее число людей и большее число событий, чем это было бы в чисто физической реальности. Возникает возможность увидеть повествование с разных позиций (героя, жертвы, зрителя и т. д). Эта стереоскопичность также является невозможной в физической реальности.