Управление будущим

Отсюда следует возможный вывод, что люди искусства начинают жить в будущем заранее. Это также связано с другими расстояниями общения. О. Мандельштам писал, что скучно перешептываться с соседом. Понятно, что отдаленность собеседника убирает бытовые детали, оставляя только проблематику самого высокого уровня.

Будущее легко переходит в прошлое, что можно наглядно увидеть на примере истории одежды. Ф. Бродель демонстрирует связь между стабильностью общества и его модой. В Индии нормой одежды для богатых становится костюм победителей-моголов. Вспомним также борьбу с западной модой в советский период. Причем мода, войдя достаточно стремительно, потом удерживается достаточно долго [2. – P. 334]: «То же самое можно констатировать и в отношении Турецкой империи: повсюду, где чувствовались сила и влияние османских султанов, их костюм становился непременным у высших классов – как в далеком Алжире, так и в христианской Польше, где турецкая мода поздно и с трудом уступит место французской моде XVIII в.»

Формирование будущего базируется на создании и удержании двух факторов:

– блокировании мешающих механизмов;

– активации механизмов по порождению нового.

Например, в случае революции действие властей и силовых структур может нейтрализоваться, а действие тех сегментов общества, на которых строится изменение, может быть активировано, в том числе за счет занижения рисков движения вперед.

М. Маклюэн, продолжая Дарвина, у которого человек эволюционировал под влиянием среды, предлагает подвергнуть эволюции саму среду [4. – Р. 152]. Но, собственно говоря, так ведь и происходит по его модели соотношения среды и технологии, когда технология создает среду, которая в свою очередь воздействует на человека.

Два варианта внесения изменений:

– изменение объекта;

– изменение фона.

При этом эти изменения могут идти по каждому из трех пространств: физическому, информационному, когнитивному.

Если в случае борьбы с терроризмом на всех трех пространствах царит асимметрия как закон порождения действий, то предсказание поведения противника становится резко осложненным. Поэтом в данном случае законом должны стать опережающие действия, которые будут сами по себе формировать действия противника/оппонента.

В прошлом будущее формировалось или узнавалось исключительно сквозь магические ритуалы. Б. Малиновский связывал магию с риском, считая, что магические ритуалы должны были смягчить тревогу, связанную с будущими неопределенными ситуациями. Против этой точки зрения возражал К. Леви-Строс [5. – С. 82–83]. К. Леви-Брюль подчеркивал роль таких мистических операций: «Без этих операций не стоит даже и приниматься за дело» [6. – С. 149].

Введение нового может происходить через следующие виды ситуаций, которые по-разному будут соответствовать имеющейся картине мира:

– ситуации, соответствующие картине мира;

– амбивалентные ситуации;

– ситуации, не соответствующие картине мира.

Во многих случаях работа ведется с ситуациями, которые несут смену в спрятанном, а не прямом виде. Однако приняв одну их часть, в результате приходится принимать и другую, ломающую ту структуру, которая имеется.

У М. Маклюэна есть интересный пример, когда аборигены Австралии получили от миссионеров железные топоры вместо бытовавших до этого каменных [7]. Вроде бы идеальный вариант прихода новой, более современной, технологии. Но результат такой внешней интервенции оказался отрицательным. Каменный топор был символом мужского статуса, теперь мужчинам даже приходилось брать взаймы топоры у женщин, чем была нарушена иерархия данного общества. Если пристальнее взглянуть на эти изменения, то видно, что они начались с перераспределения имеющихся ресурсов, за которыми последовала смена властной иерархии.

В другом случае М. Маклюэн рассказывает, как в 1956 г. президент Индонезии Сукарно рассказал голливудским кинематографистам, что эти кинофильмы ускорили политические изменения на Востоке, поскольку все зрители увидели, что самые обычные люди имеют холодильники, автомобили, электропечи. В этом примере интересно другое: с таким же успехом фильм действовал, когда всего этого не было в реальной действительности, но оно продолжало быть в виртуальной. То есть новое начинает трансформировать реальность и с помощью виртуальной действительности, что хорошо объяснимо тем, что все равно трансформация идет сквозь трансформацию когнитивного пространства, а виртуальная реальность к тому же ближе к когнитивному пространству, чем к пространству реальности.

Мы можем построить следующую таблицу, чтобы уточнить наши рассуждения.

Искусственная стимуляция социальных изменений

По сути, телевидение должно было рано или поздно разрушить Советский Союз, как это сегодня происходит с Китаем и влиянием интернета.