Работая над диссертацией для получения степени доктора философии в Северо-Западном университете, я приобрел навыки проведения социологических исследований по проблемам воздействия современных технологий на общество. Для чистоты исследования меня научили определять «независимую переменную», чтобы можно было изучать ее воздействие на зависимые переменные. Например, «экранное время» не чистая независимая переменная, за исключением некоторых ограниченных эффектов неврологического характера (к примеру, данные исследований говорят о том, что использование дисплеев перед сном негативно влияет на качество сна). С другой стороны, я вообще не считаю, что «экранное время» — подходящая переменная для исследования долговременных последствий, хотя ее легко количественно измерить. Вполне возможно, что через десять лет все что угодно будет функционировать как дисплей. Меня больше беспокоит то, для чего дети (и их родители) используют дисплеи. Ограничение экранного времени — слишком упрощенный подход к проблеме, хотя и крайне заманчивый для родителей, которые ищут хоть что-нибудь, за что можно зацепиться и что можно взять под контроль.
По собственному опыту могу сказать, что социологи часто впадают в искушение использовать переменные, которые легче всего поддаются измерению. К сожалению, при изучении последствий использования новых цифровых средств коммуникации невозможно найти какую-либо независимую переменную, которая бы легко поддавалась анализу и оценке.
Будучи футурологом и дипломированным социологом, я бы хотел, чтобы академические ученые, медики и эксперты рассматривали цифровые средства коммуникации в двух аспектах: как благоприятную возможность для обмена знаниями между поколениями и одновременно как потенциальную причину для беспокойства. Однако многие влиятельные персоны зацикливаются только на проблемах и дилеммах (тут я с ними согласен, проблем действительно предостаточно). Тем из нас, кто не относится к цифровым аборигенам (и я в том числе, хотя уже в 1972 году имел свою виртуальную идентичность в Сети — предшественнике интернета), безусловно, есть чему поучиться у молодых людей. Мы — цифровые иммигранты, и мы все нуждаемся в наставниках из среды цифровых аборигенов. Конечно, мы тоже можем кое-что предложить из нашего опыта, но я убежден, что нам нужно многому научиться, используя знания цифровых аборигенов.
Дети с рождения обладают мышлением полного спектра, но взрослые, школа и общество часто вытравливают из них эту способность с помощью образования, тестирования, современных технологий и культурных установок. Если взрослые будут использовать мышление полного спектра, чтобы лучше понимать истинных цифровых аборигенов, их представления об этом поколении будут гораздо ближе к реальному положению вещей.
У цифровых иммигрантов (а это все, кто в начале 2020-х был старше 25 лет) будет шанс проявить свою мудрость в процессе взаимодействия разных поколений. Возраст на самом деле имеет значение, с возрастом мы приобретаем умение более глубоко проникать в суть вещей. Быть моложе не значит быть лучше, то же самое верно и в отношении тех, кто старше. Традиционный анализ на основе поколенческих когорт (возьмем, например, поколение Z) представляется слишком упрощенным, чтобы понять особенности складывающегося возрастного спектра.
Ниже приводится прогноз в отношении истинных цифровых аборигенов, какими мы начинаем воспринимать их сегодня. Этот профиль составлен на основе прогноза, разработанного Институтом будущего для Университета Южного Нью-Гэмпшира, и позволяет представить университетских студентов образца 2030 года. Мы выделили четыре наиболее важных фактора, которые будут оказывать влияние на становление молодых людей на протяжении ближайших десяти лет, и увязали их с формирующимся на наших глазах профилем истинных цифровых аборигенов и их поведением.