Упразднение смерти. Миф о спасении в русской литературе ХХ века

Скорее всего, этой целью послужит создание мира, в котором не будет смерти. Эта цель теперь кажется нереальной, но к ней медленно, но верно продвигается сама природа. Земля — «поле великих игр людей» (389), игр, которые называются метаморфозами, естественными чудесами и сказками, игр, ставших былью (все они, конечно, основаны на «научной» концепции эволюции, включая большую долю ламаркизма). Все, в чем нуждается Земля для полной самореализации, — это свобода творчества для всех людей. Дать человечеству эту свободу — одна из главных целей богостроительской народной революции. Богостроители будут вместе двигаться «вперед и выше» в новом крестном ходе — поступательном движении народных масс, поворачивая историю к «празднику красоты и правды» (390). Именно такой праздник, а не Страшный суд должен стать кульминацией творческой созидательности Бессмертного человечества. Конечно, эта великая цель встретит сопротивление со стороны тех, кто вовлечен в беспринципную торговлю всем и вся. Будет нелегко привить чувство родства миру «горестного одиночества» (355), где каждый существует сам по себе, но шествие, направляемое «огненной птицей» (386) «Святого Духа народа», нельзя остановить. Будущие поколения выстроят Бога из человека, а Бог не Бог, если он не дарует всем счастье вечной жизни.

После вышеупомянутой ночи экстатических видений и прозрений Матвей понимает, что Земля — это «чаша», наполненная «ярко-красной, неустанно кипящей, живой кровью человеческой» (390). Он также понимает, что в ней — тайна истинного Причастия (ср. «Кладбище»). Словом, Земля — будущий Эдем в космических масштабах. Вполне возможно, что миссия нашей планеты — принести жизнь в другие миры космоса, как уже предполагал Федоров. Она, несомненно, «не последняя» среди небесных тел и занимает достойное место в «пространстве между звезд», и поэтому она «гордо смотрит» в космические дали и глубины «очами океанов своих» (390). Она, быть может, станет матерью нового космоса; с ее помощью, возможно, «создастся храм» (370) той космической гармонии, о которой мечтал Федоров. Во всяком случае, «на празднике красоты и правды» прозвучит гимн, прославляющий подлинное единение матери-земли и ее дитяти — Человечества, которое она произвела на свет в долгих муках и которое завершило великое дело «возвращения сыновнего долга», освободив ее от всех разрушительных сил, включая страшное могущество смерти.