Упражнения

Три дня пролетели, как те несколько часов их первого дня, став для него изощренной пыткой, не оставившей шрамов. Пребывая в состоянии головокружительного восторга, он по утрам целовал ее на прощание и потом вновь весь день упивался сладкой болью ожидания. Волны зноя сменились холодными ветрами с востока, а потом нескончаемыми ливнями. Она стирала и гладила его пижамы. Однажды она поехала в Бери-Сент-Эдмундс на премьеру оратории, сочиненной ее старым приятелем. Потом провела два дня подряд в летней школе. А по вечерам сразу после ее возвращения они занимались любовью и ели приготовленный ею ужин.

За три дня до его дня рождения она устроила праздничный ужин. Потому что в день его шестнадцатилетия, по ее словам, она должна была работать с утра до вечера. Она вернулась раньше обычного. После их обычной встречи он отмокал в ванне, а она хлопотала на кухне. Ему было велено оставаться наверху до тех пор, пока она его не позовет. Он надел свежую пижаму, снова белую, и сел в ожидании ее вызова. Его мысли отличала приятная ясность. Скоро начнутся занятия в школе. Он планировал ходить по вечерам в библиотеку для шестиклассников и за первую неделю семестра осилить непрочитанные книги из списка. Читал он быстро и собирался делать выписки. Мистер Клейтон научил их «проглатывать» книги. Тут главное, решил Роланд, сосредоточиться.

Она тихо произнесла его имя из кухни, словно задавая вопрос, и он спустился к ней. На покрытом скатертью столе стояли две зажженные свечи, шампанское в ведерке со льдом и его любимое блюдо – жареная баранина. Сев за стол, они чокнулись. На ней было красное платье с низким вырезом, а в волосах игривой деталью краснела роза из ее сада, одна из последних примет лета. Она была красива, как никогда. Он не сказал, что никогда раньше не пил шампанского. Оно было как лимонад, только крепче. Она вручила ему подарок – коричневый конверт, перевязанный белой ленточкой. Потом снова подняла бокал, и он взял свой тоже.

– Прежде чем откроешь, запомни. Ты всегда будешь мой.

Он кивнул и сделал большой глоток.

– Потягивай. Это же не газировка.

В конверте лежала пачка бумаг, сцепленных канцелярской скрепкой. Сверху были два билета на поезд в Эдинбург, экспресс, первый класс. На послезавтра. Он перевел на нее недоуменный взгляд, ожидая объяснений.

Она тихо сказала:

– Смотри дальше.

Следующий лист оказался письмом, подтверждающим, что она забронировала номер в отеле «Ройал террас». Они должны были провести там ночь накануне его дня рождения.

– Фантастика, – пробормотал он. Но следующий лист его смутил. Он прочитал его слишком поспешно, увидев, что это какой-то заполненный официальный бланк. Сверху на листе красовался синий геральдический знак. Потом он увидел свое имя, набранное заглавными буквами, и такое же ее. И адрес регистрационного органа.

– Брак? – Его настолько поразила нелепость этого слова, что он расхохотался.

– Разве это не замечательно, милый? – Она наполнила его бокал, внимательно глядя на него с нежной полуулыбкой. Ее широко раскрытые глаза блестели.

Нелепость испарилась. Ее сменил испуг в виде странного ощущения: он как будто падал с большой высоты. У него возникла острая необходимость быть сильным, но он не был уверен, что обладал нужной силой. Или хотел ею обладать. Но она ему была необходима. Час назад они занимались любовью. Лежа в ванне, он насвистывал песню «Битлз» и размышлял, как бы ее улучшить, он даже придумал куда более интересные гармонические решения. Он на мгновение вернулся в мир без Мириам, в мир «проглатываемых» книг. Но сейчас он оказался на границе между двумя мирами, сползая обратно на ее территорию. Как-никак, сейчас было полвосьмого вечера, и он сидел в пижаме. Он снова взглянул на бланк. Целая жизнь ничегонеделания, кроме занятий любовью. Ему предстояло сделать колоссальное усилие над собой, но у него оставались тающие ресурсы ясного, более широкого представления о реальности. Быть ее мужем, принять условия жизни… его родителей! Безумие. Ему надо было воспротивиться до того, как он уговорит себя в том, будто безумие – это дерзкое приключение. Может, так оно и было. Надо хотя бы сделать попытку, и в конце концов в нем заговорил капитан второй команды по регби. Капитан промямлил, но все же произнес эти слова:

– Но мы же не… мы даже это не обсуждали.

Она продолжала улыбаться:

– Что мы должны обсуждать?

– Хотим ли мы оба этого?

Она покачала головой. Ее самоуверенность его напугала. А если он ошибается…

– Роланд, мы так не договаривались.

Она подождала его реакции и, когда он промолчал, сказала:

– Я знаю, что лучше для тебя. И я приняла решение.

Он почувствовал, как внутренне уступает ей. Ему не хотелось выглядеть неблагодарным или испортить торжество. Но разве можно наплевать на свою жизнь ради того, чтобы оставаться учтивым? Он должен был сказать это прямо сейчас – и быстро.

– Я не хочу!

– Что?

– Слишком рано.

– В каком смысле?

– Мне только исполнится шестнадцать.

– Вот почему мы и едем в Шотландию. Там это законно.

– Я не хочу. Я не могу.