Упражнения

Он вернул фотокопию. Как он сейчас выяснил, мама со своим новорожденным ребенком и своей младшей сестрой Джой уехала поездом из Олдершота в Рединг. Тот поезд, как оно часто случалось в годы войны, опоздал. Сестры ждали, пока все пассажиры не разойдутся. У них с собой, как запомнила Энн Коув, была коричневая сумка с младенческой одеждой. Роберта передали Коувам с рук на руки у турникета при выходе с перрона. Энн потом многие годы не могла забыть, как Джой отвернулась, потому что была не в силах смотреть, как старшая сестра передавала чужим людям новорожденного. Розалинда была подавлена и сказала всего пару слов.

Через месяц после знакомства Роланд и Роберт поехали навестить свою тетю Джой в Тангэм, деревушку неподалеку от Эша. Эта была, само собой разумеется, весьма необычная встреча, и Роланд в основном держался в стороне и больше слушал. Год назад у Джой умер муж, она была уже довольно дряхлой, но сохранила отличную память. После первых возгласов и объятий все сели пить чай с ореховым пирогом, и она рассказала о себе. Ее сестра уходила на работу, а она весь день присматривала за маленьким Робертом и сильно к нему привязалась.

– Ты был такой миленький малыш! – сказала она, похлопав Роберта по колену.

В поезде до Рединга она уговаривала сестру передумать. Еще ведь было не поздно. Они могли бы улизнуть от встречавшей их пары на станции, сесть в первый же обратный поезд и вернуться домой с ребенком.

– Но она не хотела. Розалинда все повторяла тихим голосом: «Я должна это сделать. Я должна это сделать». Никогда не забуду, как, говоря эти слова, она прятала от меня глаза.

Даже когда до Олдершота оставалось всего ничего, обе сестры все еще сильно переживали и Джой не уставала убеждать Розалинду, что еще можно вернуться, объяснить Коувам, что она передумала, и забрать у них маленького Роберта. Розалинда только плакала, качала головой и ничего не отвечала. Выйдя на платформу в Олдершоте, она заставила сестру поклясться никогда никому не говорить, что они совершили. И Джой хранила обет молчания. Она даже мужу за все сорок восемь лет их брака не рассказала. Она впервые вспомнила то ужасное утро только сейчас, когда Роберт сидел рядом с ней на диване. Он тронул ее за плечо, и она расплакалась.

Когда братья опять встретились в «Трех бочках», Роберт продолжил свой рассказ. У него было самое обычное, с шалостями и приключениями, детство. Денег в семье вечно не хватало, но родители были к нему добры, и он был счастлив. В школе он был старостой класса, но с радостью бросил учебу за несколько месяцев до своего шестнадцатилетия. Школьные порядки, признался он, досаждали ему даже больше, чем Роланду. Он устроился на завод, где стал самым молодым рабочим на сборочном конвейере. По какому-то давнишнему дикому обычаю женщины-работницы стали трогать его в разных местах, а потом раздели догола и обрядили в дурацкий детский комбинезон, который был ему страшно велик. Ему все это не понравилось, и он сбежал. Но они бросились за ним по лестнице, промчались по цеху и выбежали на улицу. Он еле от них спасся. И больше туда не вернулся. В конце концов он на долгие пять лет стал подмастерьем плотника-монтажника. За всю жизнь он работал, кажется, на всех стройплощадках графства и сегодня частенько проезжал мимо домов, построенных в том числе и его руками, которые настилали полы и возводили кровли. Его специальностью стала установка уникальных лестниц по индивидуальным проектам. В середине шестидесятых он женился на Ширли, обретя с ней семейное счастье. Их сын, невестка и внучки были смыслом их жизни. Другой страстью Роберта была местная футбольная команда «Рединг». Он ходил на все их игры, домашние и на выезде.