Упреждающий удар

— Майор будет недоволен, — сказал я.

— Он? Ничего, потерпит, — и вдруг она чуть повернулась, произнесла во весь голос: — Гусак напыщенный! Самовлюбленный глупец!

И снова только мне:

— Они хотят пригласить вас на работу, поручили мне поговорить с вами на эту тему.

— Меня? На работу в МУБОП? — Я ушам не верил.

— Понимаете, при обыске вашего рабочего места майор нашел черновики повести, которые дал прочитать мне… — Она улыбнулась и глянула на меня из-под очков. — Кстати, неплохо написано молодой человек… Поэтому мне поручили поговорить с вами.

— Да что они хотят от меня?

— Чтобы вы работали на них!

— Но я не могу! — Я прижал руки к груди.

— Вы уверены?

Я кивнул. Я не мог. Я никогда в жизни не буду работать на МУР, ФСБ, МУБОП и тому подобные организации — отец приучил меня к этой мысли. Мой отец всю жизнь верил в идеалы демократов-шестидесятников: Аксенова, Окуджавы, Сахарова… А я верил отцу.

Я сбивчиво объяснил все это Александре Мироновой. Сбивчиво, потому что находился под впечатлением рассказа о смерти Рувимовича. «Интересно, в какие идеалы верил он?» — думал я.

Собеседница слушала внимательно, и у меня сложилось впечатление, что она меня поняла. По крайней мере, она ни разу не перебила меня, и ни разу улыбка не тронула ее губы.

— Ну что же, — сказала она в конце концов. — Вас не прошибить. У вас уже сложились жизненные устои.

— Именно! — кивнул я.

— Вот этого товарищ майор не понимает, — задумчиво добавила Александра Миронова. — Ладно, давайте вернемся. Я попробую объяснить ему.

Мы остановились у «порше». Майор Звягинцев вышел из машины. Как мне казалось, он смотрел на Александру Миронову с большим волнением.

Женщина пожала плечами.

— Ничего не получится, Артем Петрович. Оставьте этого молодого человека в покое. Это мой вам совет.

Я не видел в темноте лица Звягинцева, но мне показалось, что майор скрипнул зубами.

Глава 11 Разборка с Фенчиком

Итак, отодвинув в сторону другие заботы, я приступил к лечению Нади.

Сами понимаете, я мог начать это лишь после того, как у меня появились деньги. Вернее, после того, как я принял решение их тратить — деньги, оставленные Дедом. Ох, какое ответственное решение! Думал ли я о том, чем все закончится? Нет, не думал.

Я помню, как вынул из кейса (который, кстати, привез с собой в ту ночь, когда меня встретила Звягинцев) первую пачку зеленых купюр. Всего пачек оказалось семьдесят две штуки, то есть Дед оставил мне семьсот двадцать тысяч долларов — по десять тысяч в пачке. Я разорвал обертку совершенно обыденно, взял в руки первую купюру — 100 долларов — и небрежно спрятал ее в карман. Помню, как подумал: «Сто долларов — ну и сто долларов. Чего слюни-то пускать?»

Еще какая-то мысль из разряда глобальных сидела в моей голове: «Если отнять немного от кучи, куча ведь меньше не станет!»

И все. Гораздо больше я думал о том, как в наше время лечат людей, страдающих какой-либо] формой наркотической зависимости?

Сперва я взялся за медицинские фирмы, рекламными объявлениями которых пестрели газеты типа «Из рук в руки». Довелось познакомиться (все больше по телефону) с разными людьми, узнать, что существуют десятки лекарств и способов лечения, но… ни один из них не пришелся мне по душе. Все они были дешевы и походили на халтуру. Гнаться за дешевизной я не хотел.

Тогда я избрал другую тактику: надо искать объявления не в бульварных газетенках серии «купи-продай», а в шикарных глянцевых журналах. Не может быть, чтобы подобные проблемы не волновали «новых русских»!

Вторая попытка принесла результат. Кто бы мог подумать, что я устрою Надю не к кому-нибудь, а к самому доктору Зуйкову! Этот знаменитый врач в начале перестройки дал несколько сеансов телевизионной психотерапии (передачи транслировались на всю страну и имели огромный успех), затем долгое время о нем не было ни слуху ни духу. И вот теперь оказалось, что господин Зуйков жив, здоров, практикует, пишет книги, более того, имеет частную клинику в Цюрихе, — одним словом, красота. Однако, как выяснилось, он не только сидит в Швейцарии, но и бывает в Москве, где набирает себе основной штат, если можно так выразиться, пациентов.

Во время одного из приездов в Москву мне удалось встретиться с самим доктором.

Наша встреча состоялась в его офисе, в Марьиной Роще. Я потряс перед доктором туго набитым кошельком и произвел впечатление. Или впечатление произвела фотография Нади, которую я взял с собой. Зуйков в моем присутствии назначил Наде трехмесячный курс лечения, причем записал девушку в клинику без всякой очереди.

— Оплата у нас, как и везде, предварительная, — пояснил Зуйков, — зато после завершения курса я гарантирую полное освобождение от наркотической зависимости, молодой человек. А мое слово, запомните, что-то значит!

…Через три месяца, в августе, у нас состоялась вторая встреча с доктором Зуйковым. Я был один, без Нади.

— Поздравляю вас, — сказал сияющий Зуйков. Он вышел из-за стола, чтобы пожать мне руку.

Я без особого энтузиазма принял это излияние чувств — каждое рукопожатие доктора было щедро оплачено.