Упрямец Керабан

Мезаки получил в свое распоряжение лошадь и показал себя хорошим наездником, впрочем, таковыми являются все арабы. Ехал он во главе отряда, рядом с лейтенантом и сержантом. Но как только группа достигла оазиса, переместился в хвост. Огромная равнина, усеянная там и сям чахлыми деревьями, пересеченная речушкой, простиралась насколько хватало глаз. Это была алжирская пустыня во всей своей бесплодности. Лишь кое-где сквозь раскаленную почву пробиваются желтые пучки травы, а крупинки песка сверкают под солнцем, как драгоценные камни.

Эта часть Джерида была совершенно пустынна. Ни один караван не проходил здесь по пути к большим городам Уаргле и Туггурту, расположенным на границах пустыни. Отряд лейтенанта двигался по левому берегу речушки в направлении оазиса Джизеба.

— Скажите, а в этом оазисе живет кто-нибудь? — спросил офицер.

— Нет,— отвечал араб.— Поэтому, покидая Зрибет, мы должны были запастись провиантом, поскольку на стройке уже ничего не оставалось.

— Значит,— сказал лейтенант,— в планы Пуантара входило возвращение на место встречи с инженером?

— Конечно,— подтвердил Мезаки.

— А ты уверен, что мы найдем рабочих в Джизебе?

— Да, именно в том месте, где я их оставил и где мы условились встретиться с Пуантаром. Если мы прибавим ходу, то часа через два будем на месте.

Но гнать лошадей под палящим солнцем было опасно. В конце концов, хватило и вполне умеренного аллюра, чтобы прибыть к оазису к полудню, а после короткого отдыха, к ночи, достигнуть Голеаха.

По мере того, как солнце поднималось выше, жара становилась все более изнурительной. Горячий воздух обжигал легкие.

— Черт побери, мой лейтенант,— повторял сержант,— мне еще никогда не было так жарко. Кажется, будто я вдыхаю огонь, а вода, которую я пью, закипает в желудке.

— Ясно одно,— заметил лейтенант,— этот день завершится грозой.

— Я тоже так думаю,— вступил в разговор Мезаки, который, впрочем, гораздо легче переносил жару, чем его спутники. Потом он добавил: — Скорее всего в Джизебу мы придем до грозы. Ну, а там есть где укрыться от нее.

— Хотелось бы в это верить,— вздохнул лейтенант.— Если только ветер не разгонит тучи.

— Э, мой лейтенант,— воскликнул сержант,— африканским грозам вовсе не нужен ветер. Все происходит само собой.

Несмотря ни на что, надо было поскорее пройти эти двадцать километров без остановки через пустыню и опередить грозу, готовую разразиться в любой момент. Лошади страдали не меньше всадников. Воздух становился все более удушливым в преддверии грозы. Тучи, которые должны были прикрыть солнце, надвигались очень медленно, и надо было поторопиться, пока они не подошли к горизонту. А пути не было конца и края.

— Эй! Араб,— сержант повернулся к Мезаки,— когда же покажется твой проклятый оазис?

— Ты не ошибся с направлением? — встревожился лейтенант Вийет, обращаясь к туземцу.

— Нет,— ответил тот,— мы никак не могли ошибиться. Впрочем, вот он.— Араб с удовлетворением протянул руку, указывая на нечто, видневшееся на горизонте.

Примерно в одном лье от места, где находился отряд, виднелись очертания первых деревьев оазиса. Пустив лошадей галопом, можно было в мгновение ока очутиться на опушке.

Но требовать от усталых животных еще каких-то усилий было чересчур. Они и без того с трудом переставляли ноги, увязавшие в песке. И только к одиннадцати часам лейтенант со спагами вступили под сень деревьев. Их удивило то, что строители, которые, по словам Мезаки, должны были поджидать отряд, не выходят навстречу. На замечание лейтенанта араб пожал плечами:

— А может, они ушли?..

— Но почему они должны были уйти? — спросил лейтенант.

— Этого я не могу сказать. Вчера, во всяком случае, они еще были здесь. Может быть, из-за грозы они решили укрыться в центре оазиса? Тогда там мы их найдем без труда...

— Мой лейтенант,— обратился к офицеру сержант.— Я полагаю, что надо бы людям дать отдых.

— Верно. Стой! Привал! — скомандовал офицер.

В сотне шагов от места, где находился отряд, открывалась поляна, окруженная высокими пальмами. Там лошади могли попастись для восстановления сил. Отдохнув и подкрепившись, отряд отправится к северо-востоку, в направлении Зрибета. Пустив лошадей пастись, всадники решили и сами передохнуть и подкрепиться. А в это время Мезаки в компании с сержантом и собакой прошли несколько сот шагов по левому берегу уэда. Если верить арабу, то Пуантар и рабочие должны были находиться где-то поблизости.

— Ты именно здесь оставил своих товарищей?..

— Здесь,— отвечал Мезаки,— мы пробыли в Джизебе несколько дней. Но, возможно, они решили затем отправиться в Зерибе.

— Так какого же черта нам понадобилось тащиться сюда? — недовольно пробурчал Николь.

— Нет, я все-таки уверен, что они где-то поблизости,— отвечал Мезаки.— Господин Пуантар не мог далеко уйти...

— Во всяком случае,— заметил сержант,— надо возвращаться в лагерь... Лейтенант будет обеспокоен нашим длительным отсутствием. После отдыха обследуем оазис более тщательно и, если найдем рабочих, тогда будем действовать, как договорились.

И, обратившись к собаке, добавил:

— Ну что, дружок, ничего не слышишь?..