Упрямый ребенок: как установить границы дозволенного

Рик и Линда, родители двоих детей семи и тринадцати лет, исполняли «танец», который мне не скоро суждено забыть. Я впервые уловил некоторые его «па» в приемной, еще до того как они направились в мой кабинет.

– Идем, Лиза, – сказала Линда своей тринадцатилетней дочери, когда я их вызвал, но Лиза продолжала сидеть, плотно сложив руки.

– Вы и идите! – сказала она родителям. – Это вам нужна консультация, а не мне.

– Если бы ты хоть иногда делала то, о чем тебя просят, мы бы вообще сюда не пришли, – сердито бросила в ответ мать.

– Да нет, ты бы нашла другой повод вопить, – возразила Лиза. – У тебя это лучше всего получается!

– Я не собираюсь выслушивать твои дерзости, – заявила Линда.

– Ну да, конечно! А что ты собираешься делать? Запереть меня дома? Похоже, тебя не больно-то волнует, что ты относишься ко мне без уважения! – выпустила ответную стрелу Лиза.

– Я твоя мать! – возразила Линда.

– Не-а, ты – диктатор! – отозвалась Лиза, по-прежнему сидя на стуле.

– Довольно, Лиза, – вмешался Рик. – Идем! Пора идти в кабинет.

Лиза неохотно пошла вслед за родителями к моему кабинету, но не успели они рассесться, как «танец» начался снова.

– Видите, какова она? – пожаловалась Линда, пытаясь перетащить меня на свою сторону.

Прежде чем я успел обозначить свою нейтральную позицию, Лиза выпустила последний дротик:

– Да-а, с тобой рядом находиться – тоже сплошное удовольствие! – ухмыльнулась она.

– Я понимаю, что вы очень рассержены и расстроены, – проговорил я, пытаясь отвлечь внимание от Лизы. – Знаете, я не слишком хорошо разрешаю проблемы, когда бываю в таком состоянии. Давайте сделаем перерыв на пару минут, чтобы успокоиться.

Я дал задание обоим детям: заполнить опросник интересов и хобби, а родителям протянул пару документов на ознакомление.

Сеанс едва начался, а мы уже познакомились с техникой, которую им предстояло использовать очень часто, чтобы прекращать свои «семейные танцы»: ее можно назвать «давай остынем». Когда спокойствие было восстановлено, я спросил Рика, была ли произошедшая недавно ссора похожа на те, которые происходили дома.

– Так происходит все время с тех пор, как шесть недель назад Лиза побывала под домашним арестом, – ответит тот. Рик описал события, которые привели к такой воспитательной мере.

Проблемы начались, когда Лиза пришла домой с отчетной ведомостью по данным на середину семестра. По естествознанию и математике, самым трудным для нее предметам, она набрала низшие баллы (что-то вроде «трех с минусом»). Увидев результаты ведомости, Линда вспылила.

– Тройки в этом доме – неприемлемая оценка!

– У меня еще полтора месяца до конца семестра, – парировала Лиза. – Полно времени, чтобы все исправить.

– У тебя даже больше времени, чем ты думаешь, – возразила Линда, – потому что ты не будешь никуда ходить после школы, пока твои оценки не выправятся!

Лиза оказалась под домашним арестом.

Когда она пыталась опротестовать решение матери, та пригрозила лишить ее и других развлечений и проинформировала, что вопрос дальнейшему обсуждению не подлежит. Лиза взорвалась:

– Ты злая и несправедливая! – кричала она.

Поэтому Линда на этот же период лишила Лизу права разговаривать по телефону.

– Продолжай в том же духе, если тебе не терпится еще чего-нибудь лишиться, – грозила Линда.

Лиза убежала в свою комнату и захлопнула дверь.

Тем же вечером Рик попытался стать посредником в их конфликте, но только стало еще хуже. Сперва Линда обвинила Лизу в лени и хамстве. Затем Лиза обвинила мать в том, что та злая и несправедливая. Линда повысила голос, и Лиза принялась кричать в ответ. В пылу ссоры Лиза назвала Линду «сукой». Лиза пожалела об этом в тот же момент, как слово вырвалось, – но было уже поздно. Линда готова была отвесить Лизе пощечину, но тут вмешался Рик. Он лишил Лизу одного из самых любимых ее удовольствий – субботнего катания на коньках – до тех пор, пока он сам его не отменит.

– Я просто не знал, что еще можно сделать, – говорил Рик, явно расстроенный. Ведь Лиза уже сидела дома по вечерам и не могла разговаривать по телефону. – Не шлепать же ее, она уже слишком большая – но и так просто спустить это на тормозах я не мог!

Как и Линда, Рик еще чуть глубже закопал все семейство в зыбучие пески карательных последствий.

Мне было интересно понять, как их различные темпераменты влияли на результаты этих конфликтов. Я попросил их всех помочь мне заполнить профиль темперамента для каждого из членов семьи. Большинству семей нравится это упражнение.

Профили темпераментов расставили всё на свои места. У Рика и Коди профили вышли одинаковыми. Оба относились к сговорчивому типу с малым числом экстремальных или трудных качеств. Профиль Линды рисовал человека своевольного, склонного к перемене настроений, реактивного и впечатлительного. Профиль Лизы был еще более экстремальной версией Линдиного. Вместе они составляли взрывоопасную комбинацию.