Ураганные войны

– Ну так он ведь оказался прав, разве нет? – Он взглянул на Аларика из-под кустистых бровей, как будто только сейчас вспомнил, что император Ночи был здесь, в пределах слышимости. – Не берите на свой счет.

– Нисколько, – коротко ответил Аларик.

Сураквел встал перед Захией-лахис на ноги.

– Доставили, харликаан. – В отличие от большинства других аристократов, он говорил на морском всеобщем с легкостью, которой могла поспособствовать только частая практика. – Чего не скажешь о моем возвращении, ибо мне стало известно, что вы заключаете альянс с деспотом-убийцей.

Как и все остальные, кто находился в непосредственной близости от Аларика, Таласин вжалась в лакированное кресло, ее взгляд метнулся к жениху Но тот никак не отреагировал.

По крайней мере, если не присматриваться.

В начале банкета Аларик снял свои черные лайковые перчатки. Он потянулся за вином, и Таласин показалось, что он излишне крепко сжимает кубок: костяшки его пальцев побелели.

Тем не менее, пока он пил, выражение его лица оставалось невозмутимым. Когда мимо пропорхнула Ниама, очевидно, направляясь к Сураквелу, Аларик окликнул ее:

– Я не очень нравлюсь вашему другу, дайя Лансун.

– Приношу искренние извинения, ваше величество, – поспешила ответить Ниама. – Мы знали друг друга еще детьми. Он довольно импульсивен и самоуверен. Я сейчас же поставлю его на место.

Не успела Ниама сделать еще один шаг, как Урдуя заговорила снова, заставив дайю Катандука застыть за креслом Таласин и действенно прекратив возмущенный ропот, который поднялся среди трапезничающих.

– Во-первых, господин, уберите оружие в присутствии своего повелителя. Во-вторых, для выражения недовольства моим решением предусмотрены конкретные место и время, и это не сегодняшний банкет.

– Напротив, харликаан, лучшего времени и места не найти, – возразил Сураквел, вынимая свой арбалет из кобуры и бросая его на пол. – Все собравшиеся здесь станут свидетелями моего официального протеста против этого альянса.

– Мальчишке жить надоело! – в ужасе воскликнул Прасет.

– А я замечу, – пробормотала Таласин себе под нос, – что, разбрасываясь заряженным оружием, можно проткнуть себе ногу.

Аларик издал почти беззвучный смешок, недолгий мягкий выдох, но с оттенком мрачного веселья. Это была первая эмоция, которую он проявил с тех пор, как ворвался Сураквел.

– Я был на северо-западном Континенте, – начал Сураквел, обращаясь к Захии-лахис. – Я своими глазами видел разрушения, которые принесла Империя Ночи. Не за это должен бороться Ненавар.

– Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать нотации от мальчишки, который восемь месяцев в году проводит где угодно, но не в родной стране, – холодно заявила Урдуя. – Имея столь плотный график разъездов, как ты можешь хотя бы думать, что знаешь, за что вообще борется Ненавар?

– Я знаю, что мы не потворствуем военным преступникам! – горячо возразил Сураквел. – Я знаю, что мы ценим свою независимость! Я знаю, что много лет назад говорил вам, что мы должны помочь Сардовийскому Союзу, пока ситуация не ухудшилась, – и я был прав!

– Да этот дурачок труп, – вздохнула дайя Одиш. – Какая жалость. Я буду скучать по нему.

Но Таласин и сама могла видеть, что настроение за столом постепенно меняется. Некоторые аристократы обменивались недовольными взглядами, будто соглашаясь с Сураквелом. Он оказался голосом их собственных обид, собственных страхов.

– Империя Ночи долго не продержится, харликаан, – его голос звучал серьезно, страстно, как если бы он умолял королеву Урдую. – В конце концов справедливость и свобода восторжествуют. Для нас это возможность в кои-то веки оказаться в истории на правильной стороне.

Какая-то часть Таласин оценила то, как ловко Сураквел загнал Захию-лахис в угол. Столкнувшись с ней лицом к лицу, он убедился: она не сможет прибегнуть к тем же доводам, которые приводила для Таласин, что будет лучше, если Империя Ночи поверит, будто Доминион готов работать вместе. Однако Таласин все же шокировало, что Урдуя позволила кому-то столь дерзко противостоять ей на глазах у всего ее двора и другого главы государства, не приказав заковать его в цепи или увести с глаз.

Похоже, замешательство Таласин стало очевидным, потому что Ниама наклонилась к ней и прошептала:

– Господин Сураквел популярен среди молодежи, а его семья командует одной из крупнейших частных армий на архипелаге. Их матриарх прикована к постели, Сураквел – ее единственный ребенок и, следовательно, наследник. Не говоря уже о том, что он также состоит в родстве с домом Расми, одним из самых верных союзников королевы Урдуи. Она не может рисковать отношениями с госпожой Люв.

Следующие слова Урдуи подтвердили пояснение Ниамы.

– Мы обсудим это как-нибудь в другой раз, Сураквел, – сказала она звенящим голосом, полным решимости, и именно так Таласин поняла, что бабушку застали врасплох и она искала возможности собраться с силами.

Но Сураквела это не устраивало.