Ураганные войны

Аларик сдал позиции, отступив до самой дальней стены. Клинок Сураквела метнулся вперед, сверкнув в свете ламп, и плитку забрызгал новый поток крови, на этот раз из пореза на бедре Аларика. Сердце Таласин едва не выпрыгнуло из груди. Его глаза угрожающе сверкнули, и она вспомнила льдины на озере за Хладлюмом. Вспомнила ту затерявшуюся в памяти зимнюю ночь, горящий вдалеке огонь, лунный свет, золото и окружавшую их черноту.

Аларик рванул вперед, оттесняя Сураквела назад, пока они снова не оказались на одном уровне с банкетным столом. Следующий удар кесатхара был нанесен с такой необузданной силой, что оружие выбило из рук Сураквела. Тот скользнул в сторону, оказавшись далеко вне досягаемости, и казалось, время замедлилось, когда Аларик двинулся вперед и отвел локоть для следующей атаки…

Сураквел увернулся от размашистого удара противника и подобрал свой брошенный арбалет. Он поднял руку и выстрелил, и Таласин услышала, как кто-то ахнул, через секунду поняв, что это была она сама. Этот звук издала она.

Аларик рефлекторно отбил стрелу. При нем не было теневого меча, который мог бы отражать снаряды, но лезвие из ненаварской стали тоже справилось, и болт, отскочив от него, вонзился в стену и сбил одну из «клеток» с сариманами, которая с глухим стуком упала на пол и покатилась в сторону.

Таласин была слишком близко к другой «клетке», чтобы самой воспользоваться образовавшимся островком, где магия больше не подавлялась, но она четко различила момент, когда в Аларика хлынула сила Врат Теней. Она увидела торжество в его серых глазах, после чего те стали холодными и засияли серебром, по его широкому телу разлилось дичайшее и сильнейшее возбуждение. В нем больше не осталось политика или дипломата. Он стал зверем с обостренными инстинктами, схваченный сетями собственной магии.

Он отбросил ненаварский меч в сторону. Его руку заняло черное копье, воздух разорвал визг открытых Врат Теней. Аларик метнул оружие в своего врага, зрители закричали, и Таласин…

… Таласин знала, что, если этим вечером Сураквел Мантес умрет, Доминион поднимет оружие. Несмотря на то что этот альянс был идеей королевы Урдуи, ее народ более чем в состоянии восстать против нее. Однажды он уже сделал это.

Не думая о собственной безопасности, Таласин бросилась вперед, на поле боя. Ее каблуки заскользили по полу, но она сумела удержаться на ногах, устремившись в пространство между двумя дуэлянтами. По ее венам снова заструилась магия Светополотна, золотистая и густая, словно вернулся к жизни надолго застывший пульс. Поле ее зрения заполнила потрескивающая полуночная дымка приближающегося теневого копья. Девушка была в панике, она не могла придумать ни одного оружия, которое отразило бы его, она не умела защищаться…

Таласин подняла руку, высвободив из кончиков пальцев бесформенную массу сияющей магии, которая столкнулась с копьем. Но Аларик хотел убивать, он создал новое оружие, а Таласин понятия не имела, что делает, и тени удалось прорваться сквозь тонкую завесу света, как ножу сквозь масло, не останавливаясь в смертельной траектории.

За тьмой и эфиром она увидела, как были расширены его серебряные глаза. Она увидела, как его рука метнулась в сторону в рубящем движении, отводя копье, чтобы не пронзить грудь Таласин. Оно взметнулось к потолку и в следующее мгновение просвистело мимо ее правой руки, острием лезвия оставив вспышку жгучей боли.

Девушка с шипением втянула воздух, но этот звук заглушили крики толпы и грохот магии о мрамор, когда теневое копье пробило потолок и исчезло, оставив после себя мелкую белую пыль.

На зал рухнула оглушающая тишина. Таласин вздернула подбородок, принимая пристальный взгляд Аларика с непокорностью, которую совсем не ощущала, ведь была потрясена произошедшим. Он дышал тяжело и прерывисто. Его оболочка бесстрастности дала трещину. Несмотря на то что он перестал использовать магию, его глаза горели яростью, а лицо стало еще бледнее. Когда он подошел к ней, она приготовилась к худшему. Это платье не было предназначено для боя, но она могла справиться: нужно лишь держаться подальше от других «клеток» с сариманами.

«Вот, значит, как? – хотела спросить она. – Будем сражаться, здесь и сейчас? – Она попыталась прочесть его намерения по напряженным плечам, по вздымающейся груди, по каждому его крадущемуся шагу. – Смогу ли одолеть тебя, когда ты злишься?»

Когда он остановился прямо перед ней, она поняла, что его взгляд прикован к ее раненой руке. Копье разорвало рукав на несколько сантиметров выше локтя, обнажив рану, из которой на переливчатую бирюзовую ткань сочилась кровь.

– Сейчас же позови лекаря, чтобы он занялся этим, – процедил он сквозь зубы.

– Это всего лишь царапина, – запротестовала она. – Не нужно…

Аларик прервал ее ужасающим голосом:

– Не спорь со мной, Таласин.

Он повернулся к ошеломленным, мертвенно тихим аристократам.